Мечтаю о третьем ребенке

Утром они выходят из дома втроем. Маша держится за руку Ольги, Саша несет ее сумку и шагает чуть впереди. Они не говорят по утрам о том, чтобы Саша ел в садике кашу и не болтал за столом ногами - он ведь для этого слишком большой,- но напомнить что-нибудь в этом духе совсем не лишне.

- Мамочка! Если сегодня на завтрак опять будет манная каша, я уж не буду ее всю доедать, хорошо?

- Лучше бы, конечно, доесть.

- А ты сможешь отпроситься с работы на пять минут пораньше?

- Саша, ведь ты же знаешь, что я не могу отпрашиваться каждый день!

- Ну хоть на три минутки!

Когда они подходят к детскому саду, Саша таинственно, с гордостью сообщает ей:

- Мамочка, смотри: все ведут в садик только одного ребенка, а мы-то двоих!

- Ох, Сашка!..

Дети заполнили жизнь Ольги до предела, они завладели всеми ее помыслами.

- Вы плохо выглядите, Ольга Сергеевна,- сказал как-то шеф.- Идите-ка отдохните.

Ольга очень удивилась. Затем обрадовалась, схватила свои сумки.

- Нет, нет! - Лев Александрович засмеялся.- Не в магазин, не в ясли, не домой! Пойдите просто погуляйте.

В другой раз он сказал уже серьезно:

- Вам нужно подумать о себе. Вы способны, у вас есть склонность к научной работе. Вот это (он протянул ей несколько книг) прочтите в первую очередь. Записывайте, что неясно, потом разберемся вместе.

"Читайте! - грустно подумала Ольга.- Я не успеваю прочитывать даже газеты. А иногда и позавтракать. Маша не любит рано вставать и капризничает или вертится за столом, опрокидывая на себя кружку с молоком... Сашка жует так медленно, что у меня начинает болеть голова..; Впрочем, все это мелочи. Я постараюсь..."

Вечером Ольга разложила перед собой книги, которые дал ей Лев Александрович.

- Мамочка! Это совсем не интересные книги,- сказал Сашка, забравшись к ней на колени,- в них нет картинок. Ты лучше почитай нам другую.

- Да-да-да! - запрыгала по кроватке Машенька. Затем они вместе прослушали вечернюю сказку. А стрелки часов словно сошли с ума.

- Мамочка, смотри! Она похожа на тебя! - кричит Сашка, указывая Ольге на рисунок в книге.- А это я и Маша,- и замолкает, глядя на малыша, нарисованного на картинке.

Ольга долго глядит на миловидную молодую женщину, на мальчика и девочку, сидящих рядом, на крохотного малыша, которого женщина держит на руках. Даже себе самой она не решается признаться в том, что ей хотелось бы иметь еще ребенка...

У Ольги появилась привычка записывать по временам свои мысли, наблюдения за детьми, их слова, выражения.

Уложив детей, принялась писать, и запись ее напоминала рассказ, который можно было бы назвать

"Я мечтаю о третьем ребенке"

"Я мечтаю о третьем ребенке! Но боюсь высказать вслух эту мысль.

- Ольга сошла с ума! - сказали бы знакомые. Отчего появилось такое желание - я и сама не совсем понимаю. Может быть, повлияла дискуссия на тему "Сколько иметь детей"?.. А может быть, это просто естественнейшее женское желание, заглушаемое по временам суетой, спешкой, бытовыми мелочами? Но я молчу! Я не могу сказать об этом никому. Вполне благополучная, имеющая все материальные блага моя приятельница, узнав, что у меня второй ребенок, воскликнула:

- Не знаю, смогу ли я позволить себе такую роскошь!)

- Ольга - героическая женщина,- вздохнули сослуживцы.

- Ну, теперь семейство укомплектовано,- обрадовался муж и уехал в командировку...

А я достала с полки книгу "Наш ребенок", которая была моим бесценным и единственным помощником, когда родился Саша. Теперь эта книга оказалась вторым помощником, первым стал сын... Соски, пеленки, бессонные ночи - все это быстро проходит и растворяется в той необъятной радости, которую дети вносят в наш мир. Воспитатели в детском саду уже улыбаются, вспоминая, как я, распаренная, красная, тащу на руках Машеньку и тяну за руку Сашу, как, прибегая за ними последняя, я терпеливо выслушиваю советы, что надо бы поискать работу поближе...

- Какие у вас милые, воспитанные дети,- говорят сослуживцы.- Как вы все успеваете?

А я вспоминаю слова, написанные словно про меня: "Вы умеете зажигать спички с ребенком на руках? Это делается так... Нет, лучше я научу вас чистить картошку, качать коляску и проверять уроки старшего одновременно..."

- Ира,- осторожно спрашиваю я приятельницу, которая жалуется на капризы ребенка,- ты не хотела бы иметь второго?

- Избави боже! - кричит она и машет руками.- Я и так света не вижу. В яслях он болеет, бабушка не хочет идти на пенсию, няньку не найти, хоть увольняйся! Не представляю: как ты без бабушки с двумя управляешься?

Я умолкаю, не могу признаться, что мечтаю о третьем...

- А что, если и нам завести малыша? - шутливо спросила я детей.

- Где же он будет спать? - спросил практичный Саша,

- Только не отдавай ему мою кроватку,- тихо попросила Машенька...

Я засмеялась. В этой кроватке еще недавно спал Сашка. Он очень привык к ней и не хотел отдавать Машеньке. Мы долго с ним советовались и договаривались, какую купить тахту и как ее поместить... Теперь Саша гордится тем, что спит на тахте как большой.

Я иду на работу и рассматриваю встречных малышей. Ловлю себя на мысли, что придумываю имя... и вдруг представляю реакцию своего начальника:

- Как? Еще одного ребенка? Третьего?! - воскликнул бы он.

Я вспоминаю, как однажды, когда Саша болел, я что-то напутала в расчетах. А работа была срочная. Начальник не сказал мне тогда об этом. Он взял расчеты домой и пересчитал их сам, сидя по ночам... А сколько раз он отпускал меня с работы в поликлинику, в ясли... У нас "горел" отчет, а я сидела дома с малышами... Я останавливалась перед ним, не смея поднять глаз, и он уже все понимал:

- Ну что? Опять болеют? Ну, ступайте...

...Я больше не разглядываю малышей. И не придумываю имя. Нет! Третий ребенок останется только моей мечтой!"

Дети и Володя давно уже спали, а Ольга все еще сидела на кухне, перечитывая письмо Эммы, пытаясь объяснить себе то, что понять она не могла. Эмма, умница, окончившая школу с медалью, Эмма, любимая подруга, к мнению которой Ольга всегда прислушивалась, чьими советами дорожила, вдруг показалась ей совсем не такой, незнакомой и непонятной. Конечно, решительная, волевая, активно участвующая в жизни Эмма не желает жить только семейными заботами, нести бремя ежедневных и обязательных домашних дел. "Живем только раз, и я хочу многого от жизни. Я хочу ходить в театры, носить модные костюмы,- писала Эмма.- Я вовсе не желаю замыкаться в узком семейном кругу, превращаясь не то в прачку, не то в кухарку и посудомойку, безропотно обслуживающую всю семью. Современной женщине недостаточно набора - муж, дети, кухня, она знает и более высокие радости".

Наверное, всегда были и будут такие женщины, как Эмма, думала Ольга, и, может быть, они в чем-то правы, а я не права. Они хотят быть видными специалистами в той или иной области, защищать диссертации, регулярно бывать в театрах... Но кто же, кто будет выполнять за них обязательные, каждодневные домашние дела? Кто будет мыть детей и готовить им еду, прибирать в комнате, поддерживая порядок? Чьи руки снимут с них необходимые и малозаметные обязанности? Ведь брак всегда накладывает на человека обязанности...

За счет каких душевных и физических сил сочетают это другие женщины - такие, как моя мама или Таня? Мама умеет домашние дела выполнять весело, ловко, без жалоб и раздражения. Ольга никогда не слышала, чтобы мама жаловалась на свою судьбу и презирала домашние обязанности. Но, может быть, маме тоже хотелось добиться еще больших успехов в работе? А вместо этого она вышла на пенсию и растит внуков. Мама считает, что для внуков так будет лучше.

Ольга снова перечитала письмо.

"Я пишу диссертацию и хочу, чтобы на работе со мной считались,- писала Эмма.- С мужем я разошлась, а сына отправляю на время к бабушке и своей судьбой теперь не поступлюсь, чего бы это мне ни стоило и как'жене, и как женщине, и даже как матери".

Нет! Нет, думала Ольга, этого я не принимаю. Не понимаю. Не признаю. Зачем же тогда все остальное?.. Нужны ли достижения на работе, если жертвуешь ролью жены, матери? Но, может быть, я не права? Возможно, во мне нет страстной увлеченности делом, заставляющей перешагивать через все, даже через самых близких и дорогих на свете людей. Все равно: эту позицию я не принимаю. Совершенно невозможная, абсолютно недопустимая для меня жизненная установка!

...Сегодня она опять не успела заняться научной литературой. На кухне скопилась невымытая посуда. Володя попросил ее посидеть рядом с ним, пока он поужинает, а ужинает он долго...

- Сделай как-нибудь мой любимый пирог,- просит муж.

- Мамочка, доктор и врач - это одно и то же?- спрашивает сын.

- Да, мой дорогой.

- А доктор наук? Ведь он же не обязательно врач?

- Нет, не обязательно.

- А почему же его зовут доктором? Ведь он никого не лечит?

И минуту спустя:

- А ты, мамочка, сможешь быть доктором наук?

- Ох, Сашка!..

Скоро ее мальчик спросит уже серьезно: "Мамочка, а почему ты не стала доктором наук? У тебя не хватило способностей? И вообще: почему ты ничего не добилась? Есть мамы - ученые, есть мама - космонавт... А ты?"

Может быть, он так не спросит... Но, возможно, будет мать?

Каждый день Ольга говорит себе: "Вот уж завтра..." завтра вечером, когда накормлены и уложены дети, выстираны носки и вымыта посуда, когда она может наконец спокойно и беспрепятственно сесть заниматься, обязательно находятся еще какие-то домашние дела.

Она вспомнила, как однажды похвасталась начальнику пирогами и угостила его своим фирменным наполеоном, а он, вместо того чтобы похвалить ее, сказал:

- Не жалко тратить всю жизнь и все силы на пироги и кастрюли?

Ольга опустилась на тахту, сжала руками голову...

- Боли у волка, боли у мишки - у мамы не боли! - Сын подобрался к ней незаметно, обнял, прижался головой к ее щеке...

Что ж! Мы дарим миру детей - свою надежду, свою опору, свое будущее. И пусть дети идут вперед, пусть достигают того, что не смогли, не успели родители.