Критика теоретических взглядов, лежащих в основе ЛЖЭ

Философ Элизабет Бадинтер - талантливая женщина, автор двух книг по проблеме эмансипации женщин, ведущая в известном французском институте курс истории и психологии семьи, с удовлетворением отмечает, что "пассивность, верность и альтруизм больше не считаются типично женскими чертами". Возникшая было проблема с источником материнского тепла, так необходимого младшим детям, легко разрешилась благодаря настойчивости женщин. "Последние 10-15 лет женщины постоянно призывают своих спутников жизни приобщиться к радостям и обязанностям "материнства", вследствие чего у мужчин начинают обнаруживаться качества, которые было принято считать чисто женскими: нежность, привязанность и забота по отношению к малышам. Молодые отцы, занимающиеся воспитанием новорожденных, быстро находят с ними "общий язык", проявляя заботу о своем ребенке и испытывая к нему те же чувства, что и женщина, которой все это, как считалось, "предначертано природой". Впрочем, и женщины совсем от своих материнских обязанностей не отказываются, и "распределение ролей, скорее, зависит от личного темперамента, чем от принадлежности к тому или иному полу".

А коль скоро женщины перестали считать материнство своей основной функцией, они не желают считать себя и женами "В их жизни периоды одиночества и брака чередуются, в результате стремление к взаимодополнению уступает место самостоятельности, и женщины, подобно мужчинам начинают мыслить себя полноправными ми личностями, независимыми от человека, с которым они связали свою жизнь".

Хотя многие мужчины и приобщились к "радостям материнства", то в целом мужской пол оказался менее гибким, чем женский. Женщины очень легко усвоили мужские черты, в том числе и агрессивность, однако мужчины порой еще с упрямством цепляются за свое традиционное поведение. Это легко объяснимо, если исходить из концепции американского психоаналитика Р. Д. Столлера. В противоположность З. Фрейду он утверждает, что "мужские" качества ничуть не сильнее или естественнее женских.

В первые несколько месяцев жизни новорожденный мальчик отождествляет себя с матерью, в симбиозе с которой он живет. Потому половая дифференциация достигается только в результате острой и тяжелой борьбы, разрывающей этот симбиоз. Ребенок мужского пола должен "отмежеваться от матери", чтобы избавиться от своей женской природы и впоследствии развить мужественность, присущую его полу. "И все же, - отмечает Столлер, - это благоприобретенное мужское начало постоянно находится под угрозой: слишком тесны были узы симбиоза с матерью. Поэтому мужчина гораздо больше женщины боится утраты своих мужских качеств".

Развенчанию мужчин очень способствовало, по мнению Э. Бадинтер, и изменение форм ведения войны. Раньше это был физический труд, храбрость, героизм и т. д., связанные с традиционно мужскими чертами. Теперь же "призрак атомной бомбы заставляет нас не думать о различиях между полами: ведь "нажать кнопку" может и женщина".

Дальнейшие перспективы развития общества кажутся женщине-философу совсем радужными. "Мы еще станем свидетелями нового "неравенства" полов, но на этот раз перевес окажется на стороне женщины. Наконец-то женщины, наравне с мужчинами участвующие в производственном процессе, получили возможности вместе с ними управлять жизнью внешнего мира. Но они обладают еще исключительным правом контроля за продолжением рода. В любой момент они могут отказаться рожать детей. А в ближайшем будущем благодаря искусственному осеменению они смогут решить этот вопрос самостоятельно". Это типичный образчик пропаганды ЛЖЭ. Казалось бы, они строго аргументированы данными биологии, социологии, психологии. На самом деле, все аргументы Э. Бадинтер не выдерживают критики и удивительно легковесны.

Психологическая аргументация основана на приписывании альтруизму пассивного характера, присущего якобы матери и младенцу, состоящему с ней в симбиозе. Мужские же качества, агрессивность и активность, по мнению Р. Столлера и Э. Бадинтер, приобретаются ребенком в борьбе с симбиозом, связывающим его с матерью и в отрицании альтруизма. Между тем вся концепция борьбы младенца с альтруистическим влиянием матери - не более, чем ненаучная фантастика. Грудному младенцу взрослый психолог может умозрительно приписывать любые сложные психологические комплексы, ведь малыш не может их опровергнуть. Единственный критерий истины - подтверждаются ли эти утверждения данными объективного наблюдения. В этом плане рассуждения Столлера, приписывающего сепаратистские тенденции младенцу, опровергаются реальным поведением ребенка, основанным на потребности в избирательном эмоциональном контактировании с матерью (или, как это пропагандируется феминистками, с отцом, заменяющим мать).

Рассудочное принятие женщинами агрессивности, по мнению Э. Бадинтер, позволяет им легко сочетать ее с альтруизмом. "Западная женщина XX века - своего рода двуполое создание. Она одновременно и мужествен на, и женственная, играя то одну, то другую роль в зависимости от времени суток или периода жизни. То пассивная - то полная энергии, то любящая мать - то честолюбивая эгоистка, то терпеливая - то напористая, современная женщина смешала все карты, которые ей сдала судьба", - пишет женщина-философ. Агрессивность и альтруизм для нее нечто вроде дамских перчаток: захотела - надела, захотела - сняла, в зависимости от ансамбля одежды. На деле же альтруизм переступить не так просто. Это моральный принцип поведения, которому, чтобы появиться у человечества, потребовались миллионы лет биологической эволюции и тысячелетия социальной истории. Альтруизм каждого отдельного человека - плод не слабости, а душевной зрелости и силы. Если человек в течение суток чередует альтруистическое и эгоистическое поведение, значит можно сделать заключение о его неискренности, о псевдоальтруизме с целью маскировки, преследующей корыстные цели.

Сам факт того, что мужчин так легко удалось приручить к радостям "материнства", говорит не об их повышенной внушаемости и легковерии, а о том, как сильно развито у них альтруистическое начало. Если мать ребенка оказалась вдруг несостоятельной в материнской любви, то что ж, отцу пришлось заменить ее и защитить ребенка. Приходится констатировать, что в условиях ЛЖЭ мужской альтруизм оказался более стойким, чем альтруизм "двуполых" женщин. Это объясняется, наверное, тем, что он приобретен с гораздо большим трудом. Будем надеяться, что тенденция к андрофобии (мужененавистничеству), появившаяся в ходе ЛЖЭ, пойдет, наконец, на спад.