Предисловие

Не сомневаюсь, что эта небольшая книжка М. Мартиновой будет с интересом встречена читателем. Проблема стабильности, прочности молодой семьи, которой посвящена книга, - одна из острейших демографических проблем современного мира, особенно высокоразвитых в экономическом отношении стран. О молодой семье, ее стабильности, разводах пишут как специалисты - демографы, социологи, юристы и т. д., так и журналисты и писатели. Книги специалистов написаны преимущественно для специалистов. Для массового читателя они сухи, скучны, в общем неудобочитаемы. Журналисты и писатели обычно не столь глубоко и всесторонне изучают саму проблему, и живость, а то и занимательность изложения отнюдь не окупает изъянов содержания. Предлагаемая книга М. Мартиновой относится ко второй категории.

Автора этого предисловия, как и многих других советских демографов, очень волнует проблема стабильности молодой советской семьи. Если всего два десятилетия назад число разводов за год равнялось всего десятой части браков, заключенных в том же году, то в последнее время разводы составляют уже треть от числа браков, и это не может не беспокоить. Если говорить совсем точно, то в 1960 году в стране было зарегистрировано 270 тысяч разводов, или 10 разводов на 100 браков, а в 1980 - 930 тысяч, или 34 развода на 100 браков.

Заметим еще, что наша статистика разводов очень несовершенна. Она основана не на данных о фактическом распаде брачных пар, даже не на судебных решениях о разводах, а на получении справок о разводах в органах загса; эти справки получают в среднем много позднее судебных решений. Кроме того, длительное время обычно проходит от фактического распада семьи до подачи судебного иска о разводе. В большинстве случаев женщины долго стараются спасти больную семью, надеясь, что муж "образумится" (перестанет пить, изменять и т. д.). Я говорю о женах потому, что именно они в подавляющем большинстве случаев выступают формально инициаторами разводов, то есть подают заявления о разводе (выступают истицами), хотя до этого их обычно доводят мужья.

Фактически семей у нас распадается (не считая смерти одного из супругов) значительно больше, чем следует из бракоразводной статистики, и подавляющее большинство этих распадов приходится на очень молодые семьи (вопреки этой статистике). На самом деле треть распадов брачных пар приходится на семьи, существовавшие менее года, а еще треть - на семьи, жившие от года до пяти лет. При нынешнем количестве браков и официально зарегистрированных разводов одна семья из восьми не доживает до года, одна из четырех - до пяти лет.

Разумеется, развод - личное дело супругов. Однако это, как правило, драма для бывших мужа и жены. Положение существенно осложняется, если в семье есть дети. Именно дети - главная страдающая при разводах сторона.

Некоторые разводятся, еще не успев завести детей. У большинства же разводящихся - по одному ребенку, у некоторых - по двое и более детей. Анкетный опрос, проведенный массовым молодежным журналом "Смена" в 1981 году, показал, что на 100 разводящихся брачных пар приходится 118 детей (см. Смена, 1982, № 13). Если принять эту цифру для страны в целом, то при 930 тысячах разводов 1980 года у нас за год образуется около одного миллиона ста тысяч полусирот, у подавляющего большинства которых отцы практически не будут участвовать в воспитании. Матери одной очень нелегко воспитывать ребенка, особенно мальчика, особенно в переломном подростковом возрасте. Это важная общественная проблема. Не очень счастливы будут эти полусироты, а потому - и их матери. Немало хлопот доставят полусироты и обществу в целом, в том числе и школе, и милиции, и разного рода воспитательным учреждениям, которые вынуждены будут исправлять огрехи "полусемейного" воспитания. У подавляющего большинства детей из распавшихся семей не будет и отчимов, ибо повторно вступает в брак лишь очень небольшая часть разведенок с детьми.

Нынешняя семья недостаточно хорошо выполняет обе главные свои функции - дать личное счастье ее членам и обеспечить воспроизводство населения страны, то есть замещение родительского поколения детским, не меньшим по численности.

Совсем еще недавно существовало довольно-таки обоснованное мнение, что, вновь "идя на брак, человек бежит не от семьи вообще, а от той конкретной семьи, которая его по какой-то причине не удовлетворяет. Судьба одиночки его не привлекает" (Проблемы быта, брака и семьи. Вильнюс, 1970, с. 112). А теперь многих привлекает судьба именно одиночки. По упоминавшемуся уже обследованию журнала "Смена", вступить в новый брак собирались всего 38 процентов разведшихся, причем у мужчин эта доля была еще ниже, а это означает, что части собирающихся вновь выйти замуж не найдется мужей.

Вот объяснение своей позиции некоторыми любителями мужской "свободы":

- Разочарован. Боюсь повтора.

- Зачем? Лучше без штампов в паспорте.

- Хочу быть независимым.

- При алиментах с новой семьей будет трудно.

Многие бывшие мужья по горло "сыты" прелестями семейной жизни.

А теперь кратко о воспроизводстве.

Чистый коэффициент воспроизводства населения (то есть соотношение между женщинами в двух поколениях, материнском и дочернем) в 1958-1959 годах был равен 1,26. Это означает, что на смену тысяче человек родительского поколения придет примерно 1260 детей, то есть население вырастет примерно на четверть за одно поколение (примерно 27-28 лет). В 1978-1979 годах чистый коэффициент воспроизводства был равен всего 1,04. И продолжал падать. Воспроизводство вплотную приблизилось к той границе, за которой начинается суженное воспроизводство, недовоспроизводство. Это грозит уменьшением численности населения страны в недалеком будущем. А главное - это ведет к очень быстрому старению населения, то есть увеличению в его составе доли людей в возрасте более 60 лет. А это последнее тянет за собой длинную цепочку важных нежелательных последствий^*.

^* (Подробнее об этом см. в книге Переведенцева "270 миллионов". Москва. Финансы и статистика, 1982.)

Но это по стране в целом. В России, на Украине, в Белоруссии и республиках Прибалтики воспроизводство населения уже суженное, то есть детей не хватает для простого количественного замещения родительского поколения. Пока воспроизводство поддерживают Средняя Азия, Азербайджан и Казахстан, но и там показатели воспроизводства падают.

Много разводов, мало детей. Нынешний взрыв разводимости сказывается на рождаемости очень сильно. Понятно, что ощущение непрочности собственной семьи, многочисленность разводов у знакомых, родственников, друзей отнюдь не стимулируют семью к обзаведению еще одним ребенком. А малодетность создает благоприятные условия для разводов.

Для нормального развития населения нужна трехдетная в среднем семья. Именно третий ребенок в семье обеспечивает простое воспроизводство населения. Этот третий - "решающий". Между тем он на глазах исчезает. Если в середине 60-х годов из каждых ста новорожденных третьи и последующие дети составляли 38 человек, то в 1980 году - всего 22.

Вот как далеко простираются последствия взрыва разводимости, последствия нестабильности сегодняшней молодой семьи.

Молодая семья - эпицентр всех демографических проблем, и задача ее укрепления - одна из основных задач нашего общества. Напомню, что XXVI съезд партии наметил: "Проводить эффективную демографическую политику, способствовать упрочению семьи как важнейшей ячейки социалистического общества..." - в ряду демографических задач именно эта поставлена на первое место.

Однако как, какими мерами укреплять молодую семью? Чтобы ответить на этот вопрос, надо понять причины разводов, шире - причины трудностей молодой семьи.

О части причин разводов говорится в этой книге. Вообще-то их, конечно, много больше. Специально интересующихся этим вопросом отошлю к книге Л. Чуйко "Браки и разводы" (М., 1975).

Однако под многими конкретными причинами разводов лежат глобальные изменения самой семьи как социального института, смена типов семьи, переход от традиционной семьи к современной.

От чего и к чему происходит переход?

• От семьи патриархальной, с резко выраженным главенством старшего в семье мужчины к семье "биархатной" ("би" - два, "архе" - власть), то есть такой, в которой муж и жена более или менее равны;
• от семьи большой, многопоколенной, в которой жили вместе нынешние родители, их дети, родители родителей, нередко - неразделенные женатые братья, побочные родственники, к семье малой, "нуклеарной", то есть состоящей только из брачной пары и ее детей;
• от семьи, в которой четко разделены семейные функции мужа и жены, к семье, где эти функции смазаны; раньше муж был не только главой семьи, но и работником, добытчиком, кормильцем, а жена - домохозяйкой и воспитательницей; теперь жена стала такой же работницей и кормилицей, но домашние дела практически целиком остались на ней (это один из главных факторов особой конфликтности современной молодой семьи);
• от семьи, в которой детей было столько, сколько бог послал, к семье, в которой детей столько, сколько пожелали родители; другими словами - переход от семьи многодетной к малодетной.

Разумеется, эти коренные изменения семьи, которые столь велики, что вполне заслуживают названия семейной революции, сами происходят под совместным воздействием многих социально-экономических изменений. Эти последние таковы, что пути обратно в развитии семьи нет и быть не может, хотя многие испытывают сильную ностальгию по старой патриархальной семье.

Насколько позволяют судить нынешние знания о семье, у нее есть только один путь развития - к завершению охарактеризованного выше перехода, в частности, к равенству супругов в семейной жизни.

Нередко в литературе путают равенство с равноправием. Между тем это существенно разные вещи. Равноправие есть равенство лишь формальное, по закону, по праву, юридическое в отличие от фактического равенства, равенства в жизни. Равноправие полов в нашей стране существует седьмой десяток лет. Оно было, кстати, очень важным условием движения к фактическому равенству. На этом пути очень многое достигнуто. Так, положение советской женщины в производстве и обществе очень высоко, в некоторых отношениях даже выше, чем мужчин (из каждых десяти специалистов народного хозяйства шестеро - женщины; уровень образования у молодых женщин заметно выше, чем у мужчин, их сверстников).

А вот в семье сохранились существенные пережитки, в значительной мере сохраняется неравенство супругов. Особенно наглядно оно проявляется в распределении домашних дел. Так, например, по одному из обследований бюджета времени, проведенному в рабочих семьях больших городов, в молодой семье без детей затраты времени на домашний труд у мужей были равны в среднем 8 часам 35 минутам в неделю, а у жен - 25 часам 50 минутам. У родителей несовершеннолетних детей в простых семьях (то есть состоящих только из родителей и детей) затраты составляли соответственно 13 часов 25 минут и 35 часов 45 минут (Народонаселение, вып. 18. М., 1977, с. 37). Как видим, домашние нагрузки женщин в семье в два с половиной - три раза выше, чем мужчин. Значительная доля женщин существенно перегружена. При 36 часах домашнего труда в неделю общая трудовая нагрузка (на работе и дома) составляет 77 часов, то есть средняя женщина-мать в рабочей семье имела одиннадцатичасовой рабочий день ежедневно, или, что ближе к истине, ежедневный двенадцатичасовой рабочий день при пяти часах домашнего труда в воскресенье.

Нынешняя молодая, образованная женщина - квалифицированный специалист - не может мириться с таким положением объективно и не расположена к этому субъективно.

Противоречия между супругами по поводу распределения домашних дел - одно из главных противоречий нынешней семьи, особенно молодой. Очень часто именно здесь корни противоречий, разногласий и конфликтов, которые в конечном счете разрушают немало семей.

Вот некоторые ответы молодых супругов на вопрос анкеты журнала "Смена": "Были ли у вас разногласия по поводу распределения семейных дел? Как вы их разрешили?"

- Конечно. Некоторые разногласия не разрешили до сих пор. Муж считает, что основную домашнюю работу должна выполнять жена даже при одинаковой затрате времени на производстве. Я не встречала мужчину, думающего не так.

- Да, были. Сказал: "Брось институт, или я тебя брошу". Ушел. После того как я защитила диплом, вернулся. Я буквально заставляла его помогать ухаживать за ребенком, ходить в детский сад.

- Разногласия были. Разрешали их неофициальными разводами. На два-три месяца расходились. Но все осталось без изменений: домашний труд - полностью мое дело.

- Никак не разрешили. "Все так живут", - сказал мой бывший муж.

- Разногласия были. Муж сказал свое веское слово, пришлось соглашаться.

Как видим, ответы достаточно однообразны.

Между тем у семьи практически нет иного пути, кроме пути к фактическому равенству супругов. Достижению этого равенства может, на мой взгляд, существенно способствовать школа. Учащихся надо воспитывать в духе полного фактического равенства полов (а не равноправия). В нынешних условиях в школьные программы нужно ввести специальные учебные предметы, готовящие мальчиков и девочек к будущей семейной жизни, к успешному выполнению сложных социальных ролей мужа и отца, жены и матери. Необходимость этого все более осознается в советском обществе^*.

^* (См. брошюру Переведенцева В. "Школа и молодая семья". М., Знание, 1982.)

Целенаправленными действиями общество может существенно ускорить переход от старой патриархальной семьи к новой, современной. Нынешний взрыв разводимости - следствие незавершенности этого процесса. Можно думать, что в будущем семья станет более гармоничной, существенно более крепкой, лучше станет выполнять основные свои функции. Супруги и все члены семьи станут счастливее, детей будет достаточно для оптимального воспроизводства населения, дети будут лучше воспитаны.

Достижению этих важных и благородных целей будет способствовать и знакомство читателей с предлагаемой книгой М. Мартиновой. Рассказанные здесь истории заставят читателя о многом задуматься. Никакое воспитание невозможно без самовоспитания. Думаю, что книга М. Мартиновой будет способствовать такому самовоспитанию в очень сложной области. Это оправдывает ее издание, несмотря на некоторые ее недостатки, свойственные, впрочем, большинству журналистских работ по социально-демографической тематике.

В. Переведенцев, кандидат экономических наук