Введение

Пьер Дюфур - член Французской и ряда иностранных академий и научных обществ - достиг расцвета своего творчества в период буржуазно-демократических революций, потрясших Европу в середине XIX века. Он был свидетелем схватки привилегированной части крупной буржуазии (так называемой финансовой аристократии) со сторонниками парламентской республики. Это была борьба за демократию, кульминацией которой стало июньское восстание 1848 года в Париже. Борьба закончилась поражением II республики и установлением в 1852 году II Империи.

Революционный подъем сменился длительным периодом бонапартизма, утверждением политической реакции, и только Парижская коммуна 1871 года нанесла сокрушительный удар по коррумпированной и разложившейся II Империи.

Политические сдвиги в стране лишь укрепили гуманистические и республиканские взгляды ученого; он перенес их на страницы четырехтомного исследования нравов всех стран и народов.

Первый том, перевод которого предлагается читателю, посвящен нравам античной эпохи. Второй - более близкий автору, французу по национальности - целиком касается Франции. Третий-излагает историю проституции в остальной части Европы: Англии, Италии, Испании, Германии. Наконец, четвертый - вводит читателя во все страны, расположенные за пределами Европы: Азию, Африку, Америку.

О грандиозности замысла и о новизне подхода к его воплощению свидетельствует не только география исследования, но и внутренняя структура каждого тома. Если говорить о первой части, то она охватывает весь Передний Восток, классическую Грецию и Древний Рим. Этого одного достаточно, чтобы поставить исследование на один уровень с фундаментальными научными трудами.

Оригинальна трактовка культов Милитты, Асртаты, Адониса; живописны сюжеты, связанные с бытом египетских куртизанок, греческих гетер, тайнами египетских пирамид. В новом свете предстают культ Озириса и Изиды, культовая проституция у евреев, детали культа Молоха и Бельфегора, нравы моабитских куртизанок. Возникают из прошлого драматические картины эпохи царя Соломона, своеобразные обычаи этрусков и римлян. Читатель получает колоссальный объем новой информации, собранный по крупицам в единое целое и в точно выбранном направлении.

Были и другие трудности, с которыми пришлось столкнуться автору. Они касаются эпистолярного наследия. Следует отметить утрату множества документов, относящихся к теме. О них известно по упоминаниям Горгиаса, Антифона, Аполлодора, Аристофана и других знатоков античного мира. В слабой степени компенсируют эти потери "Письма" Алсифрона, "Деипнософисты" Афинея, "Диалоги" Лукиана. Мало достоверных материалов по интересующим сюжетам оставил Древний Рим. Что касается латинских писателей и поэтов, то они не разработали данную тему, а их последователи не вышли за рамки компиляций. Эти замечания относятся в большей степени к Переднему Востоку. Крайне сложно было восстановить в деталях жизнь греческих гетер. В целом, характеризуя источники Древнего мира в части предмета исследования, надлежит констатировать следующее: поэты оставили кое-какие воспоминания, намеки, мало что объясняющие; философы, избегая обобщений, а тем более описаний, ограничились абстрактным морализированием; историки, излагая изолированные факты, не показали их взаимозависимость; наконец, изобразительное искусство, за редким исключением (медалей и стенных надписей) исчезло во мраке веков. Дело доходило до того, что Пьер Дюфур вынужден был строить свои выводы и наблюдения на именах, прозвищах, подкрепляя свои предположения свидетельствами археологов и ученых. Среди них встречаются труды Мерсиниуса, Мусаниуса, Якоба из Готы, Парен Дюшатле, Беро, Сабатье, Деламара, Лаврентиуса, Де Мерлина, Рабатю и др. Свободно автор оперирует произведениями французских энциклопедистов.

Таким образом у П. Дюфура нет предшественников и он по праву признает, что ему пришлось впервые восстанавливать историю нравов и пользоваться достоверными документами, лишь вскользь затронутыми хроникерами, поэтами, писателями. "Мы проникаем,- пишет он,- с факелом науки в трущобы, мы войдем вместе с любителями наслаждений в домики "нечестивых", мы проникнем в Королевский парк, спустимся не прячась в вертепы Пале-Рояля, и везде и всюду на пиру Балтазара: "Без нравов нет ни Бога, ни Родины, ни счастья, ни покоя".

Все части труда строятся на изучении трех исторических форм проституции: гостевой, религиозной и легальной. Так, в разделах, посвященных Азии,. Африке и Америке, он определяет эти формы степенью развития цивилизации, применяет характерный для него прием контраста, сравнительно-исторический метод. Все это позволяет ему глубоко проникнуть в суть проблемы и прийти к грустному выводу: бесполезно искать народ, избегнувший чумы проституции.

П. Дюфуру трудно было найти точное определение слову "проституция", которое он пишет с большой буквы. Но насколько же труднее написать историю нравов народов мира с древних времен до нового времени, в которой этот институт занимал существенное место. И все эти трудности были преодолены.

В поисках ответа на вопрос автор говорит о проституции как о позорном клейме истории человечества и этим объясняет недостаток сведений о ней. Изданный при его жизни Академический словарь (1835 г.) дает краткое определение слову "проституция" - "оставление в разврате". Это было явное заимствование из не менее туманной дефиниции кардинала Ришелье: "Незаконное оставление девушкой или женщиной своего тела субъекту с тем, чтобы доставить ему удовольствие". Такие определения не могли удовлетворить пытливого исследователя. В самом деле, "оставление" при определенных обстоятельствах могло быть отнесено и к мужскому полу, а "запретное удовольствие", будучи запрещенным религией, часто защищалось законом. Так он приходит к выводу, что слово происходит от латинского "Prostitum", что в расширенном понимании распространяется на различные виды торговли человеческим телом.

Можно согласиться с таким определением: торговля существовала на протяжении веков и у всех народов, приобретая самые различные формы. Как бы мы не называли эту язву общества, ее формы менялись, становясь составной частью политического кодекса и религиозных обрядов.

Возникая в сумерках домашнего очага или в тайниках языческих храмов, эта язва разъедала различные общественные организмы. Если античное общество выстояло, то произошло это благодаря противоядию, которое выработали философия и христианская религия.

Дюфур наивно надеется, что в цивилизованном обществе, каким, по его мнению, является республиканский строй, эта социальная болезнь исчезнет, как исчезла чума, унесшая в средние века миллионы жизней. В этом отношении его труд можно считать своеобразным вкладом в идеалы буржуазно- демократической республики.

Выдавая желаемое за действительное, руководствуясь иллюзиями чистой незапятнанной республики, П. Дюфур полагает, что проституция уже исчезает из нравов современного ему общества, а чувство чести и добродетели рождается в сердцах. Во всяком случае будущее представляется ему в розовом свете. "Проституция,- пишет он,- болезнь общественная. Описать ее симптомы и изучить причины значит подготовить исцеление".

Изучая историю религии, происхождение законов и нравов, их взаимодействие, он никогда не забывает о том, что его книга адресуется читателю, "желающему быть образованным и требующим к себе уважения", и стремится внушить отвращение к порокам и их гнусным проявлениям.

Лакедемоняне показывали юношам пьяных рабов, дабы внушить им отвращение к пьянству. Так же поступает П. Дюфур, преследуя свои благородные цели. "Упаси нас Боже,- восклицает он,- сделать порок привлекательным даже тогда, когда он возникает у античных народов, украшенный розами!". Свой труд он называет плодом длительных исследований и новых подходов, при которых уважение к читателю должно сочетаться с ненавистью к порокам, даже тогда, когда они рядятся в соблазнительные одежды.

В то же время совершенно справедливо замечание автора, что его работа - не проповедь суровой и холодной морали, а живая история, полная натуралистических картин, "подобных тем, которые оставили нам в изобилии греческие и римские авторы, философы и законодатели". Особенно ценным в их идейном наследии автор считает протест против порока, проповедь верности и чистой любви. Пифагора, Платона, Аристотеля он уважает за то, что они подняли голос в защиту "чистой" морали.

П. Дюфур подчеркивает мудрость царя Моисея, который предписал в своем Кодексе целомудрие евреям, показывает Соломона и Ликурга в качестве борцов с проституцией, римский сенат он чтит за изобличение порока в лице Изиды и Венеры, Карла Великого, Людовика Святого и всех королей, считавших себя пастырями людей, за их труд по очищению нравов. Особенно подчеркивается роль Евангелия, отстоявшего брак, возведшего целомудрие в религиозный постулат и сотрясавшего устои проституции на протяжении многих веков.

Таким образом, в отличие от других археологических и исторических изысканий труд П. Дюфура имеет четкую гуманистическую концепцию; он призван утверждать новую мораль. В этой связи следует отметить, что история древнего мира в той интерпретации, которая известна нам из школьных учебников и скучных специальных трудов, страдает общим недостатком: ей присущи социологизация, сведение сложного исторического процесса к социально-экономической схеме. Из поля зрения исчезли история нравов, морали.

В этом отношении труд П. Дюфура не только не устарел: у него нет альтернативных исследований, а те, которые имеются, не затрагивают деликатные страницы истории.

Классификация разновидностей проституции в трех исторических формах: гостевой, религиозной и легальной позволяет выделить их" общие черты. Одна из них - продажная любовь. В первом случае это характер корыстного общения с гостем. Во втором - угождение божеству пли его представителю - священнослужителю. В третьем - обмен происходит на уровне купли-продажи с получением прибыли от разветвленного рынка.

Предлагаемый читателю труд существенно расширяет наши представления на этот счет и выгодно отличается от исследований различных сторон культуры Х. Бенгстона, М. Нильсона, А. Краузе, В. Латышева, С. Радцига. Естественно речь идет об античности.

Но этим не ограничивается ценность исследования, написанного живым, образным и понятным языком. Оно актуально и сегодня, когда древнейшее ремесло обретает новые формы и достигает особенно крупных масштабов, когда перед цивилизованными странами со всей остротой стоит задача, не решенная на протяжении веков - устранение причин этой, по выражению П. Дюфура, "язвы человечества".

Доктор исторических наук,

профессор Ю. А. БОЕВ.