Избирательное эмоциональное контактирование

Опыты лаборатории Г. Харлоу с "плюшевыми мамами" выявляют врожденную потребность в матери как в объекте избирательного эмоционального контактирования. Ряд других исследований показал также важность пребывания детеныша в стае, необходимость контактов с себе подобными, со сверстниками. Без удовлетворения этих потребностей вырастает обезьяна-урод, агрессивность которой делает невозможным ее пребывание в стае. О половых отклонениях у таких обезьян уже говорилось раньше.

У ребенка потребность в эмоциональном контактировании с матерью, а затем со сверстниками, неизмеримо выше. По наблюдениям психолога М. Райбла, "прикосновение, похлопывание, обнимание, прижимание к груди, голос матери, возможность сосания" так же важны для грудного ребенка, как и соответствующая пища и температура. Р. Шпиц обследовал шестимесячных детей в условиях, где им был обеспечен полноценный уход, но где не было лица, с которым, подобно матери, можно было бы постоянно контактировать. Автор пишет: "В первый месяц изоляции ребенок шести месяцев плачет, требует мать и как бы ищет кого-либо, кто может ее заменить. На второй месяц у ребенка появляется реакция бегства, он кричит, когда к нему кто-то подходит, одновременно наблюдается падение веса и снижение уровня развития. На третий месяц изоляции ребенок занимает характерную позицию: лежа на животе, избегает всяких контактов с миром. Если ему препятствуют, он очень долго кричит, иногда часа три без перерыва, теряет вес, легко подвергается инфекциям. У него часто появляются кожные заболевания. На 4-й месяц ребенок уже не кричит, а лишь жалобно плачет. Он теряет ранее приобретенные навыки. Если перед этим он мог ходить, то теперь не умеет даже сидеть". Это относится к грудным детям. Не правда ли, здесь есть над чем задуматься молодым мамам, решившимся оставить младенца в роддоме на государственное попечение?

Начиная с двухлетнего возраста, ребенок, наряду с потребностью в контактах с матерью, нуждается в эмоциональном общении с двумя-тремя своими сверстниками. Лишенный этой возможности, он заболевает.

В подростковом возрасте потребность в матери, как в главном объекте контактирования, постепенно дезактуализируется и отпадает "Отсталых" родителей, особенно мать, подросток хоть и любит, но слегка стыдится своих чувств и скрывает их. Главные объекты эмоционального контактирования - один-два таких же, как он, мудреца-подростка, и, кроме того, группа ребят-ровесников, в которой он должен чувствовать себя своим. Представьте себе подростка, которого по каким-то причинам бойкотируют в классе. На какие только ухищрения он не идет, лишь бы оказаться своим! Иногда его усилия не поощряются родителями и учителями, но если подросток чувствует, что они вызывают к нему интерес и делают его "своим" в классе, он цепляется за них вопреки всем угрозам взрослых.

Потребность в избирательном эмоциональном контактировании приучает подростка считаться с интересами окружающих его людей. Эта способность растет и совершенствуется с возрастом. Мать дает все, не требуя ничего взамен, но, чтобы иметь близких друзей, надо уметь поступаться личными интересами, подавлять собственный эгоизм. Иногда это так и не удается в силу особенностей характера, неправильного воспитания, завышенной самооценки. Удовлетворение потребности в избирательном эмоциональном контактировании тогда может быть существенно затруднено, что приводит к невротическому развитию личности и к формированию эгоцентризма.

Тот факт, что индивидуум не испытывает дефицита в эмоциональных контактах, еще вовсе не означает, что найденная им социальная форма удовлетворения врожденной потребности решена верно. Выбрав, например, конформистский путь, подросток, а затем взрослый, покупает общение ценой отказа от права быть самостоятельной личностью. На первых порах может показаться, что его поведение абсолютно бескорыстно. Ему вроде бы ничего не жаль для друзей, он готов разбиться в лепешку, если его о чем-то попросят. Однако даже готовность к отказу от собственных эгоистических интересов, эмпатия (то есть способность мгновенно улавливать чужое настроение и умение сопереживать), так же, как и способность легко вступать в контакты с незнакомыми и малознакомыми людьми, вовсе не означают, что речь идет об альтруисте. Нужно знать детали, которые порой позволяют разгадать суть внешнего бескорыстия и обаяния.

Если при появлении в подростковой группе нового лидера кто-то переносит на него весь жар своей преданности, и если к тому же, чтобы подчеркнуть полноту преданности и любви к нему, объект прежней дружбы становится мишенью развенчания и презрения, то речь идет, конечно, об ущербном эмоциональном контактировании.

Термин "конформизм" принято употреблять, когда говорят о приспособленчестве и беспринципности в политике и в общественной жизни. В бытовых взаимоотношениях и в медицинской психологии предпочтительнее термин "конформность". Конформные акцентуанты, маневрируя в своих многочисленных межличностных контактах, как правило, лживы, часто навязчивы и, кроме того, при всем своем кажущемся бескорыстии, достаточно паразитарны. Обычно они делают добро одним за счет других и получают плату за дружбу, будучи распределителями подростковых благ и ценностей. Трудно отделаться от мысли, что "бескорыстный" отказ от собственных интересов строится все-таки с учетом сетки о рангах с калькуляцией, кто больше и кто меньше достоин дружеских услуг и подарков, кому нужно дать, а с кого можно и взять.

Чем примитивнее конформный акцентуант, тем чаще и охотнее он впутывается в делинквентные авантюры-правонарушения, асоциальные поступки, чтобы сохранить "дружбу" с лидером и группой. Конформные акцентуанты - весьма вероятные кандидаты и в наркоманы.

Альтруизм предполагает высшую форму социальных взаимоотношений. Речь идет не о том, чтобы бескорыстным отказом от собственных интересов в пользу другого купить его дружбу и любовь (тогда отказ не бескорыстен!). Кто-то оказывается настолько близок и дорог, что в отношениях с ним сопоставление интересов, подсчет моральных, эмоциональных и материальных затрат и выгод теряет всякий смысл.

Эволюция полового инстинкта, которая преобразовала поисковый инстинкт и агрессивность в любовь, - шедевр творческой мастерской природы. Половой поисковый инстинкт и агрессивность были великолепным инструментом естественного отбора по признаку физического приспособления в мире животных. Казалось, что этот инструмент исключает отбор по способности к альтруистическому поведению и грозит стать камнем преткновения на пути человечества. Естественный отбор убрал это противоречие, введя еще один ключевой элемент в половое поведение человека - мужскую избирательность.

Мужская избирательность сделала ненужной традиционную для полигамных животных драку за всех самок стаи, резко сузив сферу интересов и столкновений наших предков. Она же сохраняла при этом творческий потенциал полового поискового инстинкта. Мужчина по-прежнему оставался главным инициатором половой близости - и именно он продолжал контролировать качество популяции. Любовь ограничила возможность зачатия от случайного отца и стала фактором естественного отбора в условиях группового брака. Может быть, это было одним из главных факторов необычайно быстрого возникновения и расселения человеческого вида.

Половая жизнь современного человека, подчиняясь социальным законам, вовсе не должна противоречить биологическим закономерностям, сложившимся в ходе эволюции. В половом развитии индивидуума одинаково важную роль играют и биологические, и социальные закономерности, выработанные человечеством в ходе эволюции биологического вида homo sapiens и в ходе исторического развития общества.