Сексуальное поведение и общество

Хотя сексуальное поведение высших животных, как было сказано выше, уже в значительной степени регулируется извне, т. е. детерминируется эффектами научения (опытом), это тем не менее еще не определяет качественного своеобразия сексуального поведения человека. Научение у животных - совершенно индивидуальный процесс, он полностью привязан к сфере индивидуального опыта, опыт других сородичей может учитываться только случайно.

Научение у человека, наоборот, представляет собой главным образом усвоение опыта других. Только человек способен (благодаря организации своего мозга) воспринимать опыт других сородичей и тем самым в конечном счете своего общества, способен его усвоить и на него ориентироваться в своем поведении. Этот единственный в своем роде среди живых существ механизм научения создает основу для общественной детерминации человеческого сексуального поведения, развития личности в целом. Отдельный человек способен и объективно вынужден ориентировать свое поведение на требования и условия своего общества и своего круга. Регуляция поведения со стороны внешнего окружения или извне означает у человека регуляцию через общественное окружение. Только так можно понять и объяснить общественную зависимость человеческого сексуального поведения и тем самым его новое качество.

Каждое общество должно регулировать отношения между полами. Это касается не только проблемы разделения труда, совместной жизни (брачной и семейной форм), методов детского воспитания и обязанностей родителей и т. д., но также и сексуальной жизни индивидов. Сексуальное поведение для всех обществ было больным местом. С самого начала оно должно было быть взято под контроль и организовано. Абсолютная свобода могла привести лишь к социальному хаосу и сильно угрожала бы дееспособности любой социальной системы. Таким образом, уже на ранних ступенях исторического развития отношения полов, в частности их сексуальное поведение, строго нормировались. Они были прочно закреплены обычаями, традициями, религиями, затем законом, понимались как само собой разумеющееся, главным образом как порядок, данный природой или богом. Во всяком случае сексуальное поведение и совместная жизнь полов относились к областям, которые в первобытных обществах категорически табуировались. Отклонения от общепринятых в племени обычаев и норм зачастую тяжко карались. Однако то, что допускалось и запрещалось, что было "нравственным" и "безнравственным", уже и раньше у отдельных племен и народов было весьма различным.

В этой связи приведем несколько примеров из сексуальной жизни хорошо исследованных этнологами народностей (по Форду и Бичу, 1968):

"У квакиютлей, жителей островов Тробриан и Трук, алорезов поцелуй заключается в сосании губ и языка партнера, при этом слюна перетекает из одного рта в другой. У лаппов поцелуй осуществляется ртом и носом одновременно. В отличие от этого есть несколько народов, у которых целование неизвестно. Когда тонга впервые увидели, как целовались европейцы, они смеясь говорили: "Посмотрите на тех, что едят друг у друга слюну и грязь" (с. 56). "У лептчей, например, принято, что мужчина и женщина начинают сразу прямо с полового акта, иногда, правда, непосредственно перед совокуплением мужчина ласкает грудь женщины. Аналогично ведут себя квома, они очень мало занимаются подготовкой и почти совсем не знают объятий перед половым актом. В отличие от них у понапов стимуляция перед сношением продолжается довольно долго... Также и тробрианцы значительное время уделяют действиям, предшествующим половому акту..." (с. 47).

К давно опровергнутым легендам, которые вьются вокруг сексуальности, относится убеждение, что частота половых сношений или вызывания оргазма у человека соответствует силе его влечения. Из-за этого реальная частота нередко поспешно интерпретируется как выражение имеющегося у данного индивида потенциала биологического влечения. Не отрицая биологических различий в сексуальном потенциале индивидов, тем не менее следует остерегаться таких скоропалительных выводов. Важные в этом отношении аргументы дает сравнение разных обществ или этнических групп. Как часто совершается половой акт, что считается нормой, в разных обществах чрезвычайно различается. Само собой разумеется, эти различные представления о норме не являются "произвольными установлениями", они вытекают из реальных условий существования того или иного общества (питание, затраты физического труда для обеспечения существования, досуг, климатические условия и т. д.). Большую роль играют старинные обряды, обычаи, традиции. Тем не менее межиндивидуальный разброс везде может быть еще достаточно большим.

Установленные обществом нормы хотя и являются условными границами, на которые каждый, хочет он того или нет, ориентируется, однако решающими для более или менее больших индивидуальных отклонений в повседневной жизни являются все же конкретные жизненные условия. Привлекательность партнера, его сексуальная потребность, гармония партнеров, закрепленные привычки (навыки), болезнь, производственные или социальные проблемы, прочие жизненные обстоятельства в решающей степени детерминируют индивидуальное сексуальное поведение. Состояние этих социальных факторов оказывает большое влияние на частоту половых актов или оргазмов индивида. Многие мужчины в несколько раз чаще могли бы вступать в половые сношения и многие женщины могли бы испытать за свою жизнь тысячи оргазмов вместо всего нескольких или ни одного, если бы их социальные жизненные условия были иными.

То, чего могут достичь общество или отдельные общественные институты, контролируя сексуальное поведение, доказывают требования некоторых церквей к священнослужителям. Миллионы людей, вынужденные всю жизнь упражняться в гетеросексуальной воздержанности в монастырях или вне их, нашли, наверное (испытывая, как правило, угрызения совести), другие формы удовлетворения или же определенные лазейки, чтобы обойти это табу. В прошлом сотни миллионов католиков должны были рассматривать свою сексуальность как греховные порывы вожделения, с которыми нужно было бороться духу. Половой акт должен был служить не получению наслаждения, а исключительно производству потомства. И поэтому раньше многие здоровые, полные жизни женщины испытывали в своей жизни половой акт ненамного чаще, чем вынашивали самих детей.

Эти хорошо известные факты говорят о поистине грубых формах подавления сексуальности, лишении человека счастья в угоду самосохранению идеологий. Таков моральный аспект проблемы. Кроме того, эти явления интересуют нас потому, что они убедительно доказывают силу общественной детерминации в сфере сексуального поведения.

Другие важные в этом отношении доказательства дает нам этнологическая литература. Протекание полового акта, типичная продолжительность его и частота могут сильно варьировать среди разных народностей. "Типично человеческое" крайне неоднородно. Не существует стандартной модели человеческого сексуального поведения. У некоторых народностей один акт в неделю - это уже очень много, у других - ежедневное половое сношение для молодых людей является чуть ли не нижней границей.

"Похоже, что в молодости и в раннем зрелом возрасте... мужчины племени лептча обладают удивительной потенцией. Заслуживающие доверия люди заявляли, что в первое время своего брака они за ночь совершают 5 - 6 и даже 8 - 9 половых актов со своей женой. Правда, в таком случае на следующий день они обычно выглядели уставшими. К 30 годам потенция их уменьшается, но и тогда один половой акт за ночь является правилом супружеской пары" (Форд и Бич, 1968, с. 86).

Еще труднее получить надежные сравнительные данные о продолжительности и интенсивности полового акта. Тем не менее несомненно, что и эти, вроде бы биологические, параметры определяются преимущественно социально-культурными воздействиями. Так, у различных народностей существуют очень разные представления о норме продолжительности полового акта, степени получения удовольствия и формах его проявления, а также о применяемых позициях. Исследователи-этнологи провели следующие наблюдения:

"У жителей Маркизских островов мужчины умеют владеть участвующими во введении мускулами, благодаря чему они довольно долго могут поддерживать состояние эрекции пениса и по своему желанию вызывать эякуляцию. У балинезийцев существует представление, что слишком поспешный акт приводит к уродливому ребенку" (с. 39).

В отличие от них другим народам свойственно совершать половой акт быстро. Эякуляция происходит вскоре после введения члена. Типичное проявление удовольствия при половом акте может быть очень сдержанным, робким, холодным, но может доходить также до степеней эксцесса, что подтверждают не только цитаты из литературы.

"Так, у сирионов является обычаем во время полового акта кусать друг друга за шею и грудь. Более того, когда при половом акте эмоции возрастают до оргазма, партнеры весьма своеобразно царапают друг другу шею, грудь и лоб, в результате чего они часто выходят из любовной потасовки с ранами. Хотя люди гордятся этими любовными шрамами, иногда все же из-за этого возникают и раздоры (в случаях внебрачных связей), поскольку они представляют собой очевидные свидетельства неверности супруга или супруги" (Форд и Бич, 1968, с. 62).

Только человек способен совершать половой акт в самых разных позициях. У животного поза тела запрограммирована инстинктивно. Даже у человекообразных обезьян существует только одна позиция: самец стоит согнувшись за спиной самки и вводит половой член сзади. У человека, наоборот, позиции полового акта могут варьироваться чуть ли не как угодно.

Но и в сфере сексуальных техник имеется определенное общественное регулирование. Что прилично или неприлично, что позволительно или непозволительно, что в половом акте следует оценивать как стандарт или как ненормальное, в разные эпохи, в разных обществах и религиях существенно разнится.

В настоящее время в нашем обществе отмечается отчетливая тенденция к "плюрализму позиций". (Более подробно об этом см. в гл. 11.)

Долгое время сохранялся предрассудок, что в половом акте женщины являются пассивной, а мужчины, наоборот, активной, наступательной стороной. Приводились следующие аргументы: мужчина выбирает женщину, завоевывает ее и стимулирует. Он решает, "да" или "нет", начинает любовную игру, является более решительным, импульсивным, агрессивным, чем женщина. Она же, наоборот, находится в зависимости от мужчины, выступает скорее в роли мученицы и дарительницы наслаждения.

Как уже указывалось, такое поведение обоих полов понималось как проявление присущего полу, врожденного характера. Сегодня хорошо известно - ибо сексуальные отношения мужчины и женщины становятся обыденным событием, - что такие стереотипы и их биологические обоснования являются несостоятельными. Вполне может быть, что несколько десятилетий или даже столетий тому назад они правильно отражали сексуальное поведение полов. По всей видимости, в то время большое число женщин и мужчин действительно вели себя подобным образом. Но это было следствием общественного положения полов в буржуазно-патриархальную эпоху. Кроме того, эти стереотипы являются также выражением господствующей патриархальной идеологии и догматики. Пропагандировался именно образ зависимой, подчиненной и пассивной в сексуальном отношении женщины, а также возводился на пьедестал образ властного, активного, агрессивного мужчины. В качестве элементов идеологической надстройки патриархальных обществ такие стереотипы считаются нормой.

С изменением общественного положения женщины меняется также и ее сексуальное поведение. Если ликвидировано социальное угнетение женщин и они реально пользуются равноправием, то происходит глубокое преобразование и их половых отношений.

Подобные интерпретация и соотнесения необходимы при рассмотрении проблемы смены партнеров. Общественным мнением частая смена половых партнеров или связи супруга на стороне оценивались и оцениваются еще и сегодня в смягченной форме как привилегия мужчины. Тяга к этому якобы основывается на более сильном у него половом влечении, словно это заложено в нем уже с колыбели. В сущности, он даже не может вести себя иначе. Такова легенда. В действительности же это тоже является проявлением патриархальной идеологии или ее последствий, а также понятного ранее страха женщин перед возможной беременностью. Один и тот же поступок, который у мужчины расценивался как безобидная провинность кавалера, у женщины, наоборот, осуждался и порой строго карался.

"Двойная мораль", а не инстинктивная предрасположенность является причиной этих различий. И опять становится ясным, что это не биологические, а социально детерминированные явления, что подтверждается также и этнологическими наблюдениями.

"Во всяком случае не доказано, что склонность женщины к непостоянству в сексуальных отношениях непременно меньше, чем у мужчины. Факты говорят лишь о том, что у очень многих групп склонность женщин нравиться большому количеству половых партнеров ограничивается моралью намного сильнее, чем соответствующая склонность у мужчин" (Форд и Бич, 1968, с. 28).

До сих пор мы обсуждали общественную детерминацию сексуального поведения исключительно на примерах гетеросексуальных половых сношений. Но это все же не должно наводить на мысль, что при других формах сексуального поведения общественное влияние является менее существенным.

Распространение мастурбации как у мужского, так и у женского пола во многом зависит, например, от отношения к этому данного общества. Следовательно, социальная детерминация человеческого сексуального поведения имеет и другую сторону: она ведет не только к большой вариативности в проявлении сексуальной функции, но и к разнообразным нарушениям ее. Это является негативной стороной детерминационного механизма, которая при инстинктивной регуляции проявиться бы не могла.

Человеческая сексуальность ввиду своей комплексной социальной психической обусловленности в большой степени подвержена нарушениям.

Однако следует избегать абсолютизации в этом вопросе. Нельзя исключать органические причины, которые лежат в основе определенной, пусть даже незначительной части этих расстройств. Подавляющее большинство нарушений оргазма, возбуждения и особенно полового акта все-таки обусловлено опытом, глубоко укоренилось в результате процесса научения. Это психогенные нарушения сексуального поведения, возникшие вследствие психических воздействий. Поэтому их можно успешно лечить психотерапевтическим путем (если, как в подавляющем большинстве случаев, они не проходят постепенно сами), и это дает основания для хороших терапевтических прогнозов. Психотерапевты указывают, что в 95% случаев импотенция у мужчин является психически обусловленной (конфликты между партнерами, комплекс неполноценности, особые жизненные проблемы, страхи, нервные потрясения, навязчивые идеи) и поэтому ее можно устранить терапевтическим способом.

Рассматривая эти расстройства с социологических позиций, их можно с таким же успехом назвать социогенными. Они являются результатом социальных условий существования человека, следствием столкновения (зачастую полного конфликтов) индивида со своим социальным окружением. Подобного рода психические нарушения всегда можно рассматривать и как социально детерминированные. При других социальных условиях они бы не проявились. Многие из указанных сексуальных расстройств можно также непосредственно связать с определенными социальными событиями в жизни данного лица, другие же являются довольно опосредованными и, возможно, объясняются впечатлениями раннего детства, пубертата, другими более или менее давно минувшими переживаниями, связанными с партнерами, другими людьми или обусловленными социальными требованиями. Подробнее о сексуальных расстройствах можно прочитать в гл. 24 этой книги.

Большое значение социальные факторы имеют также для возникновения гомосексуального поведения. В настоящее время гомосексуализм как продолжительная половая связь распространен в Европе и в США примерно у 2 - 3% мужского и около 1 - 2% женского населения. О мимолетных, временных гомосексуальных контактах сообщают гораздо больше представителей обоего пола.

Гомосексуализм - не болезнь, не патологическая перверсия, а отклоняющееся от нормы (нетипичное, девиантное) сексуальное поведение. Его причины полностью еще не выяснены. У части мужчин и женщин с гомосексуальными фиксациями, так называемых ядерных гомосексуалистов, вероятно, играет роль предрасположенность (например, влияние физиологических механизмов в предродовых фазах), факторы которой, однако, пока еще точно не известны. Несмотря на это, почти все специалисты едины в том, что в возникновении гомосексуализма большую роль играют социальные факторы. Социальная опасность гомосексуализма в том, что он один из основных путей распространения СПИДа.

Распространение и оценка гомосексуального поведения во многом зависят от официальных, но также и от неофициальных норм и установок в данном обществе. Степень терпимости или нетерпимости к этому явлению может быть очень разной. Форд и Бич обнаружили, что из 76 народностей, о которых имелась соответствующая информация, 49 (64%) считали гомосексуализм нормальным и терпимо относились к тому, что определенные люди в той или иной форме им занимались.

Хорошо известно, что гомосексуальные отношения могут интенсивно распространяться в определенных социальных условиях, прежде всего при геттоподобном ограждении от другого пола. Напомним о часто описываемых отношениях в греческих гимназиях, спартанских мужских школах, английских интернатах, прусских офицерских школах, о жизни в монастырях, тюрьмах, на кораблях и т. д. (см. об этом в гл. 22).

Одной из наиболее убедительных демонстраций огромного влияния общественных условий детерминации является так называемое табу инцеста. Половые сношения с ближайшими членами семьи запрещены почти во всех обществах. Нарушения нормы сурово караются и категорически объявляются вне закона общественностью.

На первый взгляд, отказ от инцеста кажется настолько само собой разумеющимся, что напрашивается мысль об инстинктивном закреплении, о существовании инстинкта избегания. Личное отношение к такому поведению в целом является очень выраженным. Однако такого инстинкта нет ни у животных, ни у человека. Такое избегание не является врожденным, а объясняется воздействием традиционного многовекового и глубоко укоренившегося морального запрета. Нельзя оставлять без внимания то, что у многих людей иногда появляются инцестуозные мысли (которые они, испытывая угрызения совести, тут же вновь отбрасывают) о том. что между отцом и дочерью или в юношеском возрасте между братом и сестрой иногда бывают половые сношения или склонность к этому. О некоторых из этих нарушений закона сообщается, и они разбираются в суде, другие же остаются нераскрытыми. Не поддающиеся статистическому учету данные могут оказаться вовсе не такими уж незначительными. Избегание инцеста является образцом социальной детерминации поведения, формирования функции совести (внутреннего представления о нормах) у человека. О происхождении табу инцеста информируют, например, Гибш и Форверг (1966, с. 88 - 90).