В запретной зоне... разговоров

"Хоть бы я понравился ее матери..."

К сожалению, много трагедий в браке разыгрывается вследствие недостаточной оценки супругами сексуального начала в их жизни. И поскольку в домах - и со стороны отца и со стороны матери - распространено старое и наивное мнение, что "когда придет время, молодые сами разберутся, что и как", то молодым семьям часто не хватает сексуальной культуры. Такое положение обыкновенно приводит к расторжению брака.

В традиции болгарина, с одной стороны, недооценка этих вопросов, с другой - мужская самоуверенность, нежелание считаться с женщиной.

Если мы перенесемся лишь на несколько десятилетий назад, мы встретим трагикомические случаи "подготовки" к созданию "семейного очага". Иван Хаджийский очень живо и достоверно передает дух того времени:

"Добруджанский овчар, - пишет он, - вскоре после того, как ему исполнялось 28 лет, получал необыкновенное письмо. Вместе с поздравлениями он находил там и "слова, которые были песнью, наполнявшей сердце нежностью:

"Мы выбрали тебе девушку".

И так как он знал, что мать девушки скрывает от нее имена претендентов на ее руку и сердце, ему не оставалось ничего другого, кроме как трепетно произнести: "Хоть бы я понравился ее матери!"

Сегодня социологические исследования показывают, что понятия нашей молодежи возвышаются над этими традиционными установками. "Все зависит от того, что представляет собой сам человек", - говорит большинство молодых людей, и только 2,6 процента все еще рабы предрассудка, что девушка "стоит" меньше, чем юноша, и с ней необязательно считаться.

Устарело и ошибочное мнение, что сексуальное воспитание молодежи входит в противоречие с нравственным ее воспитанием. Давно прошло то время, когда секс как предмет специальных педагогических разговоров был для молодого человека запретной темой, табу. Не один брак таит в себе недооценку сексуальных взаимоотношений, и это постоянно создает ощущение, что супругам "чего-то не хватает". А чего именно не хватает - тут уже начинаются традиционные недомолвки, и это мешает партнерам объясниться, обратиться к кому-либо за советом, за помощью.

"У моего мужа есть другая женщина. Что он нашел в ней, не знаю, но он на пути к разрушению нашей семьи", - пишет одна читательница. История эта оказалась длинной и сложной. Мы встретились с самой читательницей. С ее мужем. И с "другой женщиной". Конечно, причин для появившейся трещины в семье было много, и, как всегда, комплексных. Но красной нитью среди них проходил один из частых, однако не до конца раскрываемых мотивов бракоразводных дел - недооценка сексуального начала в жизни семьи.

История

Муж был не очень интересен собой внешне, но, как я поняла, с претензиями в этом отношении. Он рассказывал, что его семейная драма дошла до такой степени, что он даже уплатил 70 левов адвокату заодно с подачей заявления о разводе. Неделю спустя он забрал свое заявление. Но денег ему так и не вернули. Я думаю, что он сам где-то глубоко внутри себя не верил, что развод состоится. Потому что всегда всем и каждому говорил, что родился "в рубашке". Это было надежной гарантией того, что все и всегда у него должно получаться. Брак для этого мужчины был счастливым началом преуспевания бедного провинциала. И он считал, что нашел то, что искал. Поэтому-то он втайне надеялся несмотря ни на что сохранить свое семейное положение.

Отчего же все-таки все в его доме говорили о разводе? Как это могло получиться? Может быть, сам он впустил волка в свою овчарню? Потому что свобода, которую предоставила ему его жена, и то обстоятельство, что она известное время была вне связи с окружающим миром, сделали его менее осторожным, чем он всегда был.

Он довольно смело завязывал внебрачные отношения с женщинами, с хорошо заученными повадками "неудовлетворенной и непонятой натуры". Он требовал от женщин максимума эмоциональности, воспламеняя в них веру в то, что лишь этим они могут его удержать. Потом он отступал, словно легкая и розовая дымка, оставляя у покинутых чувство, что все могло быть, но уже поздно... И поскольку он не получил всего, на что рассчитывал, он удаляется.

Но старые люди любят говорить: "На любого коня узда найдется". Так было и в этом случае. Появилась женщина, точнее девушка, которую в первый момент пленили синие восторженные глаза галантного мужчины. Она завела с ним флирт без особого желания углублять их отношения. И очень удивилась в тот день, когда мужчина потребовал у нее отчета, что она делает в то время, когда он находится у себя дома, куда она ходит и с кем и прочее.

Глазами мужа

По своей природе я не такой уж плохой человек. Или, как сказал поэт Божидар Божилов: "Рожден я для одной любви. Единственной. Чтобы она была мне хлебом и водой. Искал ее везде. Всегда. Во всем. Чтоб встретить ее. Чтоб ей ответить. Чтоб отомстить ей. За то, что я одинок, и что ее все нет..."

Так и я. Мечтал встретить любимую, которая бы всецело мной завладела, подчинила меня себе, насытила мою эмоциональную, жадную до ласки романтическую натуру. Мечтал встретить такую женщину и прожить с ней всю свою жизнь.

Но начал я неудачно. Еще в 18 лет, когда я учился на последнем курсе техникума, в меня влюбилась одна пышная и неуравновешенная особа. Она была на 12 лет старше меня. Брюнетка. Роковая. Она сказала мне, что ждет ребенка. Мы поженились. Ревновала она меня дико. И когда она стала меня запирать на замок, уходя на службу, я понял, что тут никакой жизни мне не будет. Я собрал вещи и уехал.

В большом городе счастье мне улыбнулось нескоро. У меня нашли какое-то заболевание легких. А мне надо было заканчивать свое заочное образование. Еле нашел работу в одном кооперативе. Квартиру я снял далеко от центра, в пригороде - там подешевле. Однако комната была неплохая. В добротном доме. Хозяева были пожилые, с хорошими манерами, деликатные. У их дочери тоже были хорошие манеры. Она уже два года как закончила университет, но была еще не замужем. Худенькая такая, некрасивая. Тайно переписывала сентиментальные стихи в свой дневник. То есть, думал я, она еще в возрасте любви. А любовь, очевидно, уже прошла мимо.

Дом был солидный. Постепенно хозяйская дочь стала обращать на меня больше внимания. Родители ее, однако, заметив это, вообще перестали со мной разговаривать. Я понял, что если не поспешить, то они меня опередят и заявят, что ждут если не принца, то во всяком случае человека с высшим образованием. Потому что и сестра ее замужем за таким человеком, и сама она окончила университет.

Я пригласил ее в оперу. Восторженно проскучал три часа. После этого прочел ей два стихотворения, которые она записала в свой дневник. И я решил, что, в сущности, мне ничто не мешает ее полюбить.

Я сделал ей предложение. Выяснилось, что она сохранила свою чистоту и непорочность. Я льстил себя мыслью, что она будет меня боготворить как мужчину. Взамен я был готов носить ее на руках. Что было вовсе не так трудно при ее 50 килограммах. Я не думал о других женщинах. Хотел все найти в своей семье.

Разочарование пришло в первую же брачную ночь. Точнее - вечером. Сразу же после свадьбы мы отправились на курорт. Мы ужинали, танцевали в ресторане. Я был преисполнен нежности, влюбленности и страсти. Хотел вернуться в гостиницу. Хотел ласкать ее, целовать... Я сказал ей об этом. И она тут же вырвалась из моих рук, глянула на меня зло и словно залепила мне пощечину: "Пожалуйста, не порти мне настроение этими намеками. Разве ты не видишь, какой прекрасный вечер".

Я постарался не портить ей настроение. Но холодность, которую я ощутил во время нашего свадебного путешествия, - это было нечто большее, чем целомудрие. Это была несовместимость.

Когда я вернулся в Софию, я начал заново вглядываться в женщин вокруг себя. Первая, с которой я изменил жене, была ее веселая и жизнерадостная подружка, вышедшая замуж за пожилого мужчину. Я утешал себя тем, что с годами жена моя переменится, и я буду снова всецело принадлежать ей. Она проявила себя отличной хозяйкой. Я тоже не лежебока. Помогал ей по дому, чтобы мы могли потом вместе сходить в кино, в театр, просто погулять. Однако стоило мне совершить малейшую оплошность, как она наказывала меня молчанием. Она могла молчать целыми днями. А когда мы вместе находились в комнате, смотреть в одну точку, словно меня и не было рядом. Словно вообще не существовало. Я по натуре человек веселый, общительный. Такое отношение жены было для меня настоящей инквизицией.

Когда родился ребенок, стало еще скучнее. Я чувствовал себя совершенно ненужным в доме. Словно меня использовали для определенной цели в браке и после этого всякая надобность во мне отпала. "Ребенку нужно то. Ребенку нужно это". А мне вообще ничего не нужно... Я стал испытывать неприязнь к вечно плачущему и окруженному непрестанным вниманием человечку. Иногда зимой или ранней весной, когда я приносил домой фрукты, стоило мне оторвать виноградинку или взять в рот одну черешенку, как тут же слышалось: "Это для ребенка. Ты думаешь только о себе". В доме за мной постоянно следил ее строгий взгляд - не сделаю ли я что-либо неугодное для маленького, еще не сознающего это хозяина положения.

Я люблю музыку и, если слышу какую-нибудь мелодию, тут же начинаю напевать, а жена смотрит на меня иронично и говорит: "Жаль, что ты еще не угомонился и не стал серьезным, как Цветан (муж ее сестры)".

Тогда я начал все чаще и чаще проводить время с приятелями. Она мне абсолютно доверяла. Если я даже возвращался поздно, она никогда не беспокоилась. И не делала мне замечаний. Достаточно только было выполнять свой долг перед ребенком, покупать то, что ему нужно, а утром в воскресенье вывести его погулять, пока она убирает квартиру. Все остальное время я полностью принадлежал себе.

"Накрытого молока кошки не пьют". А я был совершенно "открытым" молоком. И с этими свободными валентностями эмоциональности я начал все чаще и чаще искать, кто бы их заполнил.

Глазами "другой женщины"

Когда этот мужчина вошел в нашу компанию, все мы уже знали его историю, которую он сам рассказал одной из нас. Он женился очень молодым. На богатой женщине.

У нее было две квартиры. Он и сейчас живет в одной из них. А она с ребенком - в другой. Наверное, это правда, потому что ту, которой он это рассказывал, он приглашал в свою квартиру. Он хладнокровно объяснил, что жена его скоро должна умереть, в то время она лежала в онкологической больнице. Так что у меня не было никаких угрызений совести, когда я вступила в связь с ним.

Он был очень романтичен. Взял меня с собой на море в одну из своих командировок. В шуме прибоя клялся мне в любви. Баловал меня. Покупал мне все, что только увижу. А потом попросил познакомить его с моими родителями - они живут в другом городе.

Мы поехали. Отцу моему он понравился. А матери - нет. Она сказала, что он смотрит вниз. У таких людей с совестью не все в порядке. Они что-то скрывают.

Вернулись мы в Софию. Потом пришел Новый год. Мы встречали его вместе. Танцевали. Обнимались. Веселились.

Мне было очень хорошо с ним. О жене мы вообще ничего не говорили, и я привыкла к мысли, что в реальной его жизни никакой супруги нет вообще. Он заставил меня поклясться, что я его буду любить вечно. Я поклялась и захотела, чтобы он сделал то же. И вся эта шутка или игра, если можно так сказать, стала приобретать очертания настоящей, большой, серьезной истории... Пока однажды...

Я помню только, что это была пятница. Как всегда, я закончила занятия в университете и пошла встречать его с работы. Но он не ждал меня, как обычно, у входа. Обеспокоенная, я вошла в вестибюль здания. Там было неуютно и мрачно. Он стоял в глубине зала, один.

- Что случилось? - подбежала я к нему в тревоге.

- Знаешь, случилось большое несчастье. Всю ночь я пил, чтобы набраться смелости сказать тебе об этом. Ты, наверное, никогда меня не простишь.

- Что бы там ни было, говори!

- Моя жена в положении.

- О, только и всего! - вздохнула я успокоенно.

"Наверно, второй или третий месяц", - подумала я.

- Ничего страшного, - сказала я ему. - Расскажешь ей про нас, и она избавится от ребенка.

- Да, но она уже на девятом месяце. Она не говорила мне до сих пор. А как я мог заметить? Мы ведь живем отдельно друг от друга...

Окна завертелись у меня перед глазами. Я не могла думать, не могла рассуждать. Только где-то глубоко внутри себя чувствовала: "Лжец! Лжец! Он лжет! Он все лжет!" А он бормотал что-то вроде того, что жена обманывала его, будто больна раком. Все эти месяцы она лежала на сохранении беременности. Объяснял мне, что любит меня, а ее не любит. Просил, чтобы я его простила. Что надо во всем разобраться. Надо его понять. В сущности, между ним и женой ничего не было. Она его не понимала. Он чувствовал, что они разойдутся. Пусть только родит ребенка, а потом она сама уложит ему чемодан и отправит его из дому. Он плакал и умолял меня подождать его. Не бросать его. Дать ему хотя бы еще три месяца срока.

Глазами жены

Вначале, когда женский голос по телефону сообщил мне, что говорит подруга моего мужа, я не могла понять, о чем идет речь. Чего хочет от меня эта женщина? Я заподозрила шантаж, измену. И вообще что-то в этом роде. Но какую цель она преследовала, мне было непонятно. Я согласилась встретиться с ней после обеда в то время, когда ребенок спит. Уже много лет, как я была замужем. Мой муж имел полную свободу, но мне никогда не приходило в голову, что его могут интересовать другие женщины. Да и был он таким любящим супругом. Всегда внимательным ко мне. Часто, когда он приходил меня встречать, мои сотрудницы говорили, что завидуют моему счастью.

А счастье мое было действительно полным. В свое время я едва добилась согласия моего отца на этот брак. Сказать по правде, на первый взгляд наш квартирант казался моим родителям не очень подходящей для меня партией. Молодой, а уже разведенный. Без высшего образования. Но он был красивый, жизнерадостный. Работящий и необычайно внимательный. Я полюбила его. И до сегодняшнего дня не жалею об этом.

...В кафе я тут же узнала женщину, звонившую мне по телефону. Она не была красива. Скорее - интересна. Из тех взвинченных молодых девушек, которые неизвестно зачем вытаскивают сигарету за сигаретой, несмотря на то что ни ребенок у них дома не плачет, ни смерти близких они еще ни разу не пережили.

Девушка старалась меня убедить, что она проводит время с моим мужем. Что он ей рассказывал о моей болезни раком. И о том, что мы уже давно не живем вместе, как муж и жена. Я спокойно рассмеялась и объяснила ей, что у нас в доме только одна полутораспальная кровать, на которой мы спим вместе больше десяти лет. И что, пока он не обнимет меня, он не может заснуть. Она старалась меня убедить, что он утверждает, будто женился на мне по расчету. Все это было совсем уже нелепо. Потому что и до сегодняшнего дня, когда мы смотрим телевизор, мы сидим обнявшись. А в нашей маленькой квартирке нет ничего, к чему бы не притрагивались его искусные руки. Все, все он делал сам. Делал, как делают для своего дома, который любишь и в котором собираешься прожить всю жизнь.

Я не поверила ни одному ее слову. Тогда она предложила мне прийти к ней домой. Он после работы должен был быть там. Дверь она оставит для меня открытой.

Лучше бы я умерла, чем увидела то, что увидела...

Я ничего не сказала ему. Вышла, пошла домой. Одела детей. Переехала жить к сестре.

Уже на следующий день утром он пришел ко мне и умолял простить его. Ничего, дескать, не было. Но как же не было, когда я своими глазами видела. Он так убеждал меня в моей ошибке, что еще немного - и я поверила бы в то, что мои глаза меня обманули. Но по тому смущению, с которым он меня убеждал, я почувствовала, что его вина передо мной очень велика. А доверие, которое я к нему имела, выглядело в его глазах как моя глупость. Как наивность, которую он прекрасно использовал.

Я была непреклонна первые несколько дней. Но потом меня начала грызть тоска. Я уже не находила утешения в детях. И боль, что его нет, что я потеряла его навсегда, доводила меня до умопомрачения. Я считала не дни, а часы, когда он придет...

Я очень ему обрадовалась. И сразу же после этого во мне вспыхнула страшная ревность. Ненависть к той женщине. Я стала расспрашивать его. Хотела услышать от него, что это случайное, временное увлечение. Но он сказал мне совсем другое:

- Ты всегда была со мной холодна, всегда вела себя сдержанно. Ты даже ни разу не сказала мне, что любишь меня.

- Человек не обязательно должен демонстрировать свои чувства, - отвечала я ему. - Уже потому только, что мы живем вместе столько лет, ты мог понять, что я тебя люблю. А то, что я застенчива и сдержанна, - это уже от моего характера.

- Ты за десять лет супружеской жизни даже и не попыталась понять, каков я по своему темпераменту.

- Я не считала это столь уж важным. Вместо этого я показывала тебе каждый раз, что понимаю твои вкусы, твои привычки, твои желания.

- Ты ни разу не приласкала меня первая. Мне всегда не хватало твоей ласки, твоего тепла.

- Таков мой характер. Я стеснительна. Но я постараюсь измениться. Ты увидишь.

Послесловие с... заплаткой

И действительно, жена его изменилась до неузнаваемости. Прежде тихая и выдержанная, она начала кричать так, что все соседи на улице слышали, когда он запаздывал домой. В те дни, когда он, по его словам, был в командировке, она звонила на работу и проверяла, так ли это. Когда он отсутствовал, она от беспокойства плохо заботилась о своих детях.

Но связь его с той женщиной продолжалась. У него просто не было сил погасить в себе эту всепоглощающую страсть. Скорее адскую, а не райскую. И все же страсть.

Дома он испытывал только жалость к жене. Он знал, что она теперь следит за ним. Возвращался домой рано и, стиснув зубы, думал, что в это время его любовница свободна и вольна быть где ей захочется.

- Что ты находишь в ней? - спрашивала жена, чувствуя его муку.

- В тебе я нашел все, что хотел бы видеть в своей жене, - утешал он ее в отчаянии. - Но в ней столько страсти, что я даже объяснить тебе этого не могу...

Но порывы и страсть с течением времени угасали. Треугольник распался. А брак сохранился. Постепенно жена успокоилась. Снова стала сдержанной и внимательной к нему. Давала ему понять, что живет с ним только ради детей.

Он снова получил свободу. Которой распорядился так же, как и в прошлом. По всей вероятности, бурный период в его жизни уже миновал.

И обошлось без развода.

И без любви...