На грани эгоизма

До сих пор я рассказывала о людях, которые сами виноваты в том, что пришли к финалу своих супружеских взаимоотношений. В таких случаях человеку остается хотя бы то утешение, что в следующий раз его жизнь не будет слепым продолжением "слепой недели". И по крайней мере в том, что зависит от него самого, он ошибки не повторит.

Но, к сожалению, подчас в своих заботах о нас, о нашем счастье, люди, от которых мы должны были бы ожидать помощи скорее всего, переходят границы естественной заботливости и беспокойства о детях, вторгаясь на их территорию, вооруженные своей эгоистичной любовью! И... разрушают их счастье, их семью своим неумелым или ненужным вмешательством.

Поступим ли и мы так?

В жизни часто наступает момент, когда люди вплотную сталкиваются с непростой житейской проблемой взаимоотношений между семьей, созданной детьми, и семьей их родителей. Это взаимоотношения деликатные и сложные, подчас - трудные, подчас - достойные подражания. Наблюдаются случаи, когда наша молодая семья, проживая вместе с родителями, является как бы половинкой одного целого.

При таком существовании двух семей под общей крышей, часто при материальной зависимости молодых от родителей, те и другие несут одинаково серьезную ответственность за нормальные отношения в доме.

Но иногда мы забываем, что наши дети такие же полноценные люди, как и мы. Мыслящие люди. Иначе говоря - граждане. Что из этого следует. Следует то, что мы должны им помочь найти себя, помочь со всей добротой и любовью, которая есть в нас. И не должны посягать грубым словом, грубым прикосновением на их сокровенное, особенно в такие решающие моменты, когда им предстоит выбор друга и спутника жизни. А если уж мы непременно должны вмешаться, то делать это надо с тактом и уважением. И честно...

"Если хотите воспитать детей, сначала воспитайте их родителей", - гласит народная мудрость.

Конечно, в наше время на воспитание влияет гораздо больше факторов, чем в прошлом. Не случайно некоторые социологи утверждают, что улица (со всей ее сложной социальной средой), школа, друзья - все это воздействует на формирование характера детей едва ли не сильнее, чем родители и семейное окружение. И все же семья остается первым катализатором выработки наших представлений о мире. Если родители неправильно реагируют на поступки своих детей, это может с самого начала вредно сказаться на воспитании ребенка. Даже когда дети проявляют характер, сопротивляются со всей своей юношеской бескомпромиссностью родительским представлениям об удобной жизни, им бывает нелегко преодолеть выдвинутый родителями барьер на трудном пути к истине. Часто, стремясь обеспечить своим детям материальное благополучие, которое некоторых - критерий преуспевания в жизни, родители, сами того не желая, подавляют в детях инициативу, воспитывают примиренчество, соглашательство, лицемерие, карьеризм. Насаждая "здоровый" инстинкт самосохранения, не замуровывают ли они своих детей в ледяную башню эгоизма?

Спустя немного времени такое "хорошо" воспитанное чадо переступит порог нового дома, дома созданной им самим семьи. И тогда...

Дадим слово Любену Павлову из Софии, приславшему нам "страницы" из своего личного семейного дневника:

"С супругой моей до свадьбы мы были знакомы около года. Я думал, что уже достаточно хорошо ее знаю. Однако вскоре после того, как мы расписались, многое в ней стало меняться. В характере жены я начал находить черты, которых не замечал прежде, потому что она их никак не выказывала. Долгое время я спрашивал себя: отчего произошла такая перемена? Но когда я лучше познакомился с ее родителями, с жизнью этой семьи, с ее повседневностью, я открыл страшную картину воинствующего эгоизма, нечистоплотного лицемерия, возведенного здесь в культ. Деспотичный характер матери, наложивший свой отпечаток на все в этом доме - мысль, слово, действие, - имел тенденцию распространить свое влияние и на нашу семью. Моя супруга в лице своей матери нашла пример для подражания. Она решила построить нашу семью по образу и подобию той, в которой выросла.

Некоторые люди, подобные ее матери, в совершенстве владеют наукой тиранить своих близких. В обществе они создают впечатление приятных и хороших людей, но в маленькой микроячейке своей семьи им совершенно все равно, какое они создадут впечатление. Тут не нужно лицемерить - зачем понапрасну расходовать энергию?.."

Я согласна с Любеном Павловым, что семейный дом - это не сцена для осуществления претензий на власть. К сожалению, эти претензии часто появляются уже с первых минут после заключения брака.

Все вы видели, как в отделах записи актов гражданского состояния молодожены, с трудом пряча улыбку, выслушивают ритуальные слова: "Идите рука об руку по тернистому пути доверия...". Хорошие напутствия, которые для молодоженов пока всего лишь красивые слова. Потому что они сами еще не уяснили себе их смысла, не переболели еще всеми "искушениями", которые предлагает им жизнь.

Я наблюдала за выражением лица "виновников" торжества на одной церемонии заключения брака и подумала обо всем этом, когда сотрудница загса уже сказала им: "Поздравляю вас!". И тут внизу, под "амвоном", разыгрался небольшой спектакль: молодожены пытались наступить друг другу на ногу, чтобы определить, кто из них будет командовать в семье. А их родители смотрели на это поощрительно. И хотя молодожены следовали нехитрому народному обычаю, они не подумали об одном из древних законов жизни: всякое насилие порождает контрнасилие. Это имеет место и в семейных отношениях. Не подумали и о том, что любовь не может держаться на повиновении. Так же как и не может быть гарантирована наличием двух подписей в книге регистрации брака. Любовь хрупка и нежна, как детская улыбка, и ломается от малейшего неловкого движения.

Вот что пишет нам Надка Ангелова из села Сливово Великотырновского округа:

"Я вышла замуж около десяти дней назад, а до этого дружила со своим будущим супругом полтора года. Мы очень любили друг друга, были одной из самых влюбленных пар в своем селе. Настал день, когда он предложил мне стать его женой. Я согласилась, потому что думала, что он будет любить меня и уважать, как и прежде. Он привел меня в свой дом. Там меня встретили его родители. Они приняли меня как дочь и вначале оказывали мне уважение. Но не прошло и недели, как они начали относиться ко мне плохо, потому что услышали, что говорят люди. И начали настаивать на том, чтобы он, Валентин, расстался со мной. И он их послушал. Мне он вначале ничего не говорил, но я чувствовала холод, проникавший все глубже и глубже в наши отношения. Я совершенно измучилась, но была бессильна бороться...

Так прошел мой свадебный отпуск. Работала я лаборанткой, посменно. Однажды вечером, когда я выходила со службы, на остановке вместо мужа, который меня обычно встречал, стояла его мать. Я вздрогнула, увидев ее. Она сказала, что Валентин уехал на какие-то курсы и надолго. Я расплакалась там же, на улице... Эта ночь казалась мне бесконечной. А на другой день, едва рассвело, я вернулась к моим родителям. Но мысль, что мы с мужем разлучены навсегда, меня очень угнетала.

И я решила покончить с собой...

Опомнилась я только в городской больнице. Меня спасли, но моя тоска по Валентину не исчезла.

После всего, что случилось, я думаю: не являются ли его родители, сумевшие нас развести, своего рода преступниками, хотя они и думают, что делают для своего сына только хорошее!"

Может быть, Падка имеет право задавать этот вопрос. Но не надо забывать, что и для любви необходимы знания и опыт. Или, как говорит Васко Василев, студент ВМЕИ^* в Габрово: "Перед тем, как создавать семью, нужно научиться любить, нужно воспитать и испытать свои чувства. Тогда только можно думать о совместной жизни с человеком, который должен стать тебе самым близким на свете". А может быть, эту школу, где мы учимся жить "вдвоем", думать "вдвоем" и "за двоих", где мы осуществляем все свои желания ради того и для того, кого любим, эту школу успешно заканчивают лишь те, кто выдерживает экзамен на "человечность"?

^* (ВМЕИ - машиностроительный электротехнический институт.)

Древние мудрецы говорят, что сильно могут любить только сильные личности и что мера, которой мы измеряем любовь, это одновременно и мера глубины нашей личности.

Дайте слово нашим детям!

Родительская любовь - может ли быть на свете что-либо более святое, всепоглощающее, самоотверженное? Сам я - отец, и потому чистосердечно говорю эти слова. Но все же, где та грань, за которой это чувство начинает становиться гнетом, давить, как бремя?

Почему получается так: чем шире мы расправляем плечи, чем самостоятельнее хотим стать, тем сильнее стремление наших родителей подчинить нас стереотипу выработанных ими семейных взаимоотношений, тем сильнее их желание иметь при себе все таких же послушных детей, как некогда.

Я пишу вам, потому что мне больно. Пишу, потому что я, единственный сын своих родителей, посвятивших мне жизнь, сейчас, когда у меня самого родился сын, должен разрешать им третировать меня, как малолетнего, во имя этой их любви ко мне.

Как я должен реагировать, например, на то, что моя мать по вечерам звонит ко мне по телефону и спрашивает мою жену, вернулся я домой или нет? Или почему я не сделал того-то и того-то? Мою жену эти "заботы", которые мешают нам жить самостоятельно и заставляют отчитываться перед третьим человеком за дела, касающиеся только нас, стесняют не меньше, чем меня. У моей жены спрашивают, приготовила ли она мне ужин, поскольку для моего желудка требуется жидкая пища. Моей жене говорят, что она не должна пускать меня играть в карты с друзьями, потому что я, тридцатилетний мужчина, могу "погибнуть"! Наверно, моя мать думает при этом, что она, как орлица, защищает наше семейное гнездо. Но в такие моменты это напоминает описанные в литературе случаи, когда некоторые обезьяны в порыве любви душат собственных детей, душат, прижимая их к сердцу, чтобы защитить от "ужасов" окружающего их мира.

Кто может указать границу между родительской любовью и эгоизмом? Между любовью и желанием заставить человека поступать единственно для тебя подходящим образом.

Может быть, я и не прав. Но я знаю лишь одно - через месяц мы с женой уедем работать на одну из народных строек. Материально нам станет труднее, потому что пока еще родители нам очень помогают. Но пусть мы проиграем в этом отношении, зато будем жить одни, без чужих советов, без чужого контроля.

Стефан Проданов, экономист.

Дайте слово нашим родителям!

Надя Станилова, сотрудница исторического музея.

Люди говорят: "Спрашивай не старого, а бывалого". Поэтому, когда мой сын начал совершать ошибочные поступки в своей личной жизни, я решила дать ему некоторые советы. Не потому, что я старше его, а потому, что имею многолетний опыт семейной жизни. Реакция сына, однако, была очень резкой. Может быть, именно к своим собственным детям мы не умеем найти правильный подход. А я чувствовала материнским сердцем, что эта девушка не подходит ему ни по характеру, ни по уровню развития.

Когда он понял свою ошибку, было уже поздно. Но я не обрадовалась тому, что оказалась права. Матери не могут радоваться несчастью своих детей. Его огорчение при разводе и в нас с мужем отозвалось болью.

Стоянка Цонева, пенсионерка.

Весь день я дома, нянчу двоих своих внучат, годовалого и двухлетнего. Вечером сын и сноха возвращаются домой и начинают говорить о своих делах. А мне тоже хочется сказать несколько слов. Но только я раскрою рот, они меня прерывают: "Мама, не вмешивайся в разговор". И мне становится обидно - небось, когда дело касается домашней работы, они мне не говорят: "Не вмешивайся в хозяйство".

Борис Бориславов, офицер.

Я думаю, что надо лучше знать характер своих детей, чтобы находить правильный подход к ним, верный тон, если хотите, в тех случаях, когда мы стараемся наставить их в вопросах личной жизни. Дочь моя, сознательная, самостоятельная девушка, решила в восемнадцать лет выйти замуж. Молодой человек, ее избранник, был слабохарактерным, выпивал. Я не спал ночами, все думал - можем ли мы рассчитывать на качества, которые старались воспитать у дочери, или нужно будет применить родительское "насилие", защитить ее. Я рискнул - оставил дочь наедине с ее сомнениями. Мы с женой сказали, что ни во что не станем вмешиваться. И это оказалось самым правильным.

Дайте слово потерпевшим!

Мой коллега стал невольным свидетелем финала одной истории.

...Он видел эту женщину утром. Она торопливо несла молоко своему ребенку. Ребенку, которого суд после многих перипетий, возникших благодаря действиям противной стороны, справедливо присудил ей.

Но, подойдя к своей квартире, женщина остановилась, не веря своим глазам. Двери были раскрыты настежь, точнее - вышиблены. А комната была пуста...

Перепуганная хозяйка дома сбивчиво рассказывала:

- Какой-то мужчина выбил дверь ногой, оттолкнул меня, схватил ребенка и... убежал.

Оказалось, что мужчина, укравший ребенка, не был его отцом. Он был отцом его отца...

Мы видели ребенка после того, как исполнительные органы вернули его матери. Большие испуганные глаза, нервные реакции, дрожащий голосок, которым он произнес "мамочка", все еще не веря, что видит свою мать, что она жива, потому что дедушка и бабушка сказали ему, что мать умерла. Даже сводили его на кладбище и показали ее могилу.

Супруг сейчас успокоился. История с ним закончена. Однако он поклялся, что, когда ребенок вырастет, у них состоится "мужской разговор" и он расскажет ему всю "правду" о его матери.

Но мы уже сейчас можем сказать, что через некоторое время подсудимым будет его отец, а ребенок - судьей. Почему? Мы могли бы припомнить кое-что из показаний бывшего свекра и свекрови, из других материалов дела, из разговоров с членами семьи и знакомыми.

Ребенок когда-нибудь поймет, какая незавидная участь выпала на долю его матери в отцовской семье. Поймет, как вел себя отец, и в его сознании даже не останется места для мысли, что его родители могли когда-то любить друг друга.

Дирижерскую палочку в их супружеских взаимоотношениях крепко держали в своих руках свекор и свекровь. И оба они знали, сколько профессий уже сменил их сын: то его неудержимо влекло к себе море, то он хотел стать поваром, то еще кем-то. Чем только не привлекал его большой морской город.

А у свекра и свекрови была одна сокровенная мечта: их сын непременно должен стать актером, чтобы они могли немного погреться в лучах его славы. Деньги свекра не интересовали. Через его руки и так проходили левы, доллары и золотые изделия. Его честолюбивые желания привели сына в ВИТИЗ^*. Как он туда поступил, никому не известно. Там он учился через пень-колоду, оставался на второй год, ни одного экзамена не сдал с первого раза. К тому же, по мнению родителей, в столичном городе его подстерегало множество опасностей. И они решили, что возле него должна быть твердая рука. И тогда они избрали для него в качестве жены героиню нашего рассказа, медсестру. Но уже вскоре подумали, что поприще искусства требует для него другой жены. Медицинская сестра тут не годится. Ему для вдохновения нужна муза, и поэтому они начали издалека плести кружева развода.

^* (ВИТИЗ - театральный институт.)

Для начала родители сына забрали сноху и ребенка из его квартиры в свой дом, в далекий провинциальный город. За их спиной затворилась мрачная дверь роскошно обставленной квартиры. Свекор и свекровь установили для своей снохи определенный режим, подруги ее могли приходить к ней только в установленные часы и находиться у нее в течение строго регламентированного времени. Мать могла приходить только в воскресенье. Установку для подогревания воды можно было включать лишь за два часа до купания ребенка, радиатор отопления предпочтительно было держать выключенным, желательно, чтобы обед был облегченным и т. д.

Если свекор находился дома, свекровь запирала сноху в комнате, потому что замечала, как блестят глаза свекра, когда он на нее смотрит. Стирать, мыть посуду и прочее сноха имела право только в отсутствие хозяев - тогда она отрабатывала свой хлеб.

А мужа не было и в помине.

Впрочем, один-единственный раз он явился, возмутился поведением собственных родителей и сыграл свою первую мужскую роль за все время супружеской жизни, считая с момента заключения брака.

В то время муж был занят поисками подходящей музы в Софии. В одном из писем мать писала ему: "Почему тебя выгнали с квартиры? Наверно, ты много задолжал хозяйке? Или тебя застали, когда ты приводил ту, новую?" В следующем письме мать успокаивала сына: "Как я тебя женила, так и разведу - избавлю тебя от нее, моргнуть не успеешь. И еще ее виноватой сделаю. Когда прочтешь это письмо, тут же его уничтожь. В карман не клади. А то жена еще, часом, узнает. Ты вообще ее не спрашивай. Знай, что имеешь дело с дурой".

Для нестабильной психики мужа подобных писем было достаточно, чтобы сплести вокруг него целую сеть. В то же время одна из "муз", узнав об истинном семейном положении незадачливого актера, с презрением его отвергла, встав на сторону жены. Тогда он сыграл очередную свою роль - на этот раз мелодраматическую - отравился. Притом имея надежду, что некто придет, чтобы его спасти.

Понятно, что этим "некто" явилась его жена. Она еще верила, что не все рухнуло, что может быть, ребенок, а может быть, воспоминания об их красивом прошлом сохранят семью. Что же было в это время с ребенком? Вначале ни свекор, ни свекровь не проявляли к нему никакой патологической страсти. Мать с неимоверными усилиями нашла квартиру, чтобы приютить и его, и себя, считала каждый лев из своей зарплаты, чтобы хватало и на переводы мужу, пока он был на военной службе. Муж, конечно, не возражал, когда она посылала деньги, когда она надрывалась, чтобы погасить ссуду, взятую на свадьбу. И еще одну ссуду, взятую в одном городке, где он некоторое время служил в театре.

Впоследствии свекор тщательно подобрал все свидетельства трудностей, пережитых снохой в то время, чтобы доказать, что и сейчас она не имеет условий для воспитания ребенка, что условия может предоставить только он, притом в своем доме. В этом он был непреклонен. Он поливал грязью всех, кто пытался встать на сторону снохи, писал доносы на таких людей.

Его безнравственность характеризуется, например, тем, что, как свидетель по делу сына, он просил суд вызвать в качестве свидетеля отца снохи, который оставил свою дочь 15 лет назад и больше ею не интересовался. Такой поступок свекра никак не укладывался в рамки нормального человеческого поведения. Не говоря уже о таких понятиях, как мораль, совесть, этика. Свекор делал, не стесняясь в расходах, подарки людям, которых позже просил через суд выступить свидетелями по делу сына.

Читатель может спросить: не слишком ли большое место мы уделяем и отводим в этой истории свекру? И куда исчез его сын? То есть супруг.

Супруг вовсе не исчез. Он просто предоставил другим расхлебывать всю эту кашу. И решать все вопросы за него и, как он рассчитывал, за его ребенка.

Поэтому он и предоставил отцу выкрасть ребенка у матери, которой суд законно его присудил. Поэтому он позволил своим родителям обмануть сына ложью о смерти матери, запретив в то же время ей самой видеть своего ребенка. И ребенок никогда, наверно, не забудет, как он ждал прихода матери, а в квартиру ворвался дед и куда-то его потащил. И не забудет ужаса, который испытал, увидев свою "ожившую" мать, или того случая, когда мать, проехав сотни километров, стояла, дрожа от волнения перед дверьми квартиры свекра, желая увидеть сына, а свекор и свекровь не впустили ее в квартиру. Даже вызвали милицию, чтобы она прогнала нахалку.

Ребенок и сейчас вздрагивает, когда звонят в дверь. Или когда в полночь его будит настойчивый телефонный звонок. Отец, очевидно, не может найти другого времени, чтобы поговорить с сыном, или считает, что ночная обстановка самая для этого удобная. А в это время бывший свекор продолжает посылать бывшей снохе письма, требуя отдать внука, письма то угрожающие, то коварно доброжелательные, то наивно заботливые - авось на какое-нибудь клюнет рыбка...

Есть ли у нас основания для беспокойства?

Статистика дел о разводе показывает, что вмешательство третьих лиц (родители и близкие родственники) стоит на восьмом месте среди причин "глубокого и непоправимого расстройства брака". В 3,7% случаев развода самые близкие люди становятся причиной разрыва в семье. Процент действительно невысокий, но дает ли он нам право снять этот вопрос с повестки дня? Имея в виду и то обстоятельство, что в большей части случаев причины наступления конфликта и расстройства брака комплексные, взаимно обусловленные, не следует ли считать, что физические и моральные несоответствия в браке, систематическое пьянство, отсутствие заботы о семействе и прочие причины, как правило, ведущие к конфликтным ситуациям в семье, тоже в какой-то степени связаны с третьими лицами - родителями, с их воспитанием.

Бракоразводное дело Екатерины и Васила Андреевых из Софии закончено давно. Сейчас Андреев ведет нескончаемую тяжбу с бывшей женой по поводу того, что она не платит алименты на детей, оставленных ему на воспитание. На первый взгляд поведение матери безусловно заслуживает возмущения. Но как обычно, истина не всегда проглядывается в кратких и лаконичных показаниях, зафиксированных в протоколе. Этот случай (один из тысяч, притом наилегчайших, казусов, как выражаются юристы) оказался несколько сложнее. Может быть, на читателя произведет впечатление мелкое на первый взгляд внешнее обстоятельство - столько лет прошло после развода, а разведенная женщина все еще носит имя своего мужа. Этот факт имеет свое совершенно логическое объяснение. Семья и сейчас, после расторжения брака, практически продолжает существовать. Она существует, потому что отец двух детей продолжает ежедневно видеться с их матерью, они вместе питаются, через него она передает деньги для их детей и подарки для них (понятно, без расписок). Практически они живут вместе. Только... не в доме его родителей, где жили до развода. Потому что мать Андреева органически не приемлет своей снохи. Молодые супруги были вынуждены искать выход из положения...

Случаев много, и все они непохожи друг на друга. И каждый ставит различные, нередко весьма важные проблемы: квартирный вопрос, воспитание детей, распределение семейного бюджета, родительская ревность. И все они заслуживают внимания. Взять, например, проблему жилья. Не однажды возникал вопрос о том, что молодая семья должна иметь собственное жилье, свою хоть и небольшую территорию, на которой она чувствует себя самостоятельной. Переживает свои радости, борется со своими конфликтами, утверждает себя. Но разве мало случаев, когда молодые люди испытывают настоятельную необходимость в помощи родителей, и наоборот, когда родители нуждаются в помощи детей. И почему, если жилая площадь достаточна для двух семей, зависящих друг от друга, нужно нарушать ту теплую патриархальную атмосферу (лично я - за нее!), которая при проявлении доброй воли может обеспечить эту взаимопомощь между молодыми и старыми, между двумя семьями.

Оставим в стороне вопрос, что эта "взаимопомощь", в сущности, чистая помощь, от которой, можно сказать положа руку на сердце, выигрывают молодые. Потому что в таких случаях главная забота о воспитании детей падает на стариков.

Вспоминая о детях, хочется обратить внимание и на другой вопрос, имеющий немаловажное значение. Статистика показывает, что больше всего разводов падает на долю супругов, имеющих по одному ребенку (39,02%) или не имеющих детей (34,15%). Меньше разводов в семьях, имеющих по два ребенка (21,95%) или больше двух (4,88%). Не дают ли эти цифры нам право считать, что независимо от причин расторжения брака, включая и вмешательство родителей, при наличии большего числа детей причины смягчаются, трудности преодолеваются, устраняются? Во имя этого бесценного плода семейной жизни - детей.

Но есть и случаи, когда разрыв между молодыми неизбежен. Независимо от причин никто и ничто не в состоянии вернуть супругам: добрый тон, взаимное уважение, давно остывшую любовь. И несмотря на это, родители, руководствуясь рядом соображений, начиная от предрассудков и кончая чистосердечным желанием помочь молодым, единодушно поднимают голос против развода, против права своих детей самостоятельно устраивать свою дальнейшую жизнь. Можно ли их обвинять в этом своего рода вмешательстве в дела детей? Они же все делают из лучших побуждений!

Да, наши родители всю жизнь стараются делать нам только добро. И что с того, что они иногда ошибаются? Это с каждым из нас может случиться.