Ребенок

Пять драгоценных лет

Все мы сегодня являемся свидетелями поистине ошеломляющих успехов точных наук в постижении земных и космических тайн. На этом фоне достижения современной психологии, особенно если учесть кажущуюся очевидность ее выводов и незначительную практическую ценность рекомендаций, выглядят более скромно. Однако впечатление это обманчиво. Даже поверхностное знакомство с достижениями современной психологии открывает массу нового и интересного, в том числе в такой таинственной сфере, как основы формирования человеческой личности. Серьезные сдвиги наметились и в изучении начального этапа развития ребенка, то есть в той самой области, которая до недавнего прошлого представляла собой "тайну за семью печатями", как "тайной за семью печатями" оставалась невидимая сторона Луны, пока советские межпланетные корабли не передали на Землю ее снимки.

Родители, полагающие, что воспитанием ребенка можно вплотную заняться лишь тогда, когда он научится понимать речь, - а вместе с речью их мудрые наставления на тему о том, как следует вести себя, а как не следует, подкрепленные ссылками на личный жизненный опыт, - совершают непростительную ошибку. В этой связи нелишне напомнить пример, который, безусловно, у каждого на памяти, но который мы склонны приводить скорее как забавный казус, чем правило, которому сами же должны следовать. Когда некая мать пришла к мудрецу и спросила, должна ли она начать воспитывать своего ребенка или ей следует повременить, чтобы не слишком обременять любимое чадо, мудрец поинтересовался возрастом ребенка. Узнав же, что ребенку исполнилось, пять лет, мудрец воскликнул: "Поспеши домой! Ты и без того потеряла пять драгоценных лет!"

По-видимому, не каждая мать безусловно примет на веру, что самыми драгоценными в жизни ее ребенка являются именно первые пять лет, а не три или, скажем, четыре года, когда ребенок особенно тесно с нею связан, но в любом случае из приведенного примера вытекает несколько важных выводов, которые мы теперь и рассмотрим. Главнейший вывод состоит в том, что ребенок с самого рождения должен находиться под неусыпным наблюдением родителей и получать от них все то, что мы привыкли называть словом воспитание. И тогда, когда наш ребенок впервые нам улыбнется, вызвав в нас ответную счастливую реакцию, и когда он в первый раз сложит из нечленораздельных звуков слова "ма-ма", "па-па", "ба-ба", приведя нас в неописуемый восторг, и когда засопит, пытаясь сложить кубики в некое подобие пирамиды, или с самым серьезным видом примется изучать непослушную куклу, мы, сами того не подозревая, своим одобрением или неодобрением уже закладываем в нашем ребенке то, что принесет свои плоды в будущем. Первые, еще неосмысленные поступки и действия ребенка намечают направление, по которому пойдет все его дальнейшее развитие. Все наставления, которые мы дадим ему потом, все знания, которые он приобретет в школе, - короче, все, чему его научит жизнь, будет нести на себе отпечаток того, что вложено в нашего ребенка с самых первых дней и недель его существования. Мы, конечно, еще не знаем, насколько он будет талантливым, на что направит свой ум и энергию, сумеет ли постоять за себя и найдет ли в себе силы бороться за достижение поставленных перед собой благородных целей, но предпосылки для всего этого мы закладываем в нашем ребенке уже теперь, когда он выглядит еще таким забавным несмышленышем. Нам неизвестно, на ком однажды женится наш сын и за кого выйдет замуж наша дочь, будут ли они счастливы в семейной жизни, но уже теперь решается вопрос, будет ли любим наш ребенок, сумеет ли он сам полюбить, захочет ли когда-нибудь обзавестись своими детьми. Мы не знаем, станет ли наш ребенок трактористом или поэтом, но мы уже теперь должны побеспокоиться о том, чтобы он полюбил труд, чтобы труд этот, каким бы он ни был, доставлял ему радость и развивал в нем высокое чувство ответственности. Все эти качества, как нетрудно заметить, чрезвычайно важны для любого общества, для социалистического же общества в особенности. Общество, которое желает быть здоровым, должно пристально следить за тем, чтобы позитивные качества, приобретаемые его членами, не растрачивались легкомысленно по пустякам. Что важно для общества в целом, важно для каждого его члена в отдельности. В этом смысле психология по-новому оценивает роль материнства и отцовства, по-новому понимает их важность и в то же время ответственность, которую несут родители за воспитание своих детей и которую они не вправе перекладывать ни на кого другого.

В ожидании ребенка

Рождение ребенка - событие важное во всех отношениях, в том числе и с психологической точки зрения. Как правило, появления в семье ребенка все ждут с радостным нетерпеньем, детально обсуждая, что и как нужно сделать, чтобы встретить нового гражданина как можно лучше. Случается, к этой радости примешивается доля беспокойства и тревоги за то, в какой мир вступает наш ребенок, что ожидает его в будущем. К жизни, зародившейся от нас и находящейся пока что в нас, мы имеем уже совершенно определенное отношение, хотя и не ведаем пока, родится ли у нас мальчик или девочка и какого цвета при этом будут у него глаза. Ребенка ожидают не только приданое, коляска и другие необходимые в повседневной жизни вещи, но и заботы о нем матери и отца, других членов семьи, их знания и опыт, надежды и идеалы. Все это, конечно, так или иначе отразится на воспитании ребенка, и в этом смысле положение ребенка, которого ждут с радостью, будет заметно отличаться от положения ребенка, воспринимаемого просто как неизбежное следствие супружеской жизни, или ребенка, зачатого "по ошибке", на которого родители смотрят как на источник ненужных хлопот, лишних расходов и проч.

Однако отношение к еще не родившемуся ребенку складывается не только под влиянием перечисленных обстоятельств, большая часть которых носит привходящий характер. Истоки отношения к будущему ребенку следует искать прежде всего в глубинах личностей родителей, в опыте и впечатлениях их собственной жизни. Одним из таких действенных истоков, бесспорно, являются впечатления детства и опыт отношений с собственными родителями (под словом "родители" мы понимаем здесь как тех, кто родил и вырастил детей, так и тех, кто их воспитал). Детство, конечно, не у каждого было безоблачным и материально обеспеченным. Но если детство было радостным, если оно протекало в кругу людей, которые любили друг друга и помогали друг другу, то, очевидно, и у нас на всю жизнь о сохранится убеждение, что быть ребенком - это замечательно. Неудивительно, что люди с нормальным детством, став взрослыми, чаще других стремятся обзавестись собственными детьми, которые лучше всего и полней всего позволяют повторить себя в них. Какая получится из меня мать и какой выйдет из меня отец - это в определенной мере зависит от того, как относились к нам наши родители, как они относились друг к другу, были ли они счастливы или несчастливы.

В беседах с молодыми родителями мы часто слышим, что в вопросах воспитания своих детей они следуют тем же принципам, которые некогда испытали на себе. Вот что говорит одна молодая мать: "В детстве меня часто колотили, и теперь я с трудом сдерживаюсь, чтобы не влепить затрещину моему сорванцу". Это, так сказать, пример прямого переноса на своих детей методов, вынесенных из собственного детства. О том же, в сущности, говорят примеры, в которых родители идут "от противного" тому, что сами переживали в детстве. Вот лишь два высказывания из множества подобных: "Я не помню дня, чтобы меня не били, поэтому своего ребенка я и пальцем не трону"; "В детстве я росла в нужде и теперь не допущу, чтобы моим детям чего-то не хватало". Как видим, обе эти крайности (мы не рассматриваем отдельно переходные варианты между этими крайностями, хотя и они имеют место в жизни) находятся в прямой связи с тем, что получили молодые родители в детстве и что они теперь с большей или меньшей мерой осознанности переносят на своих детей. В этом смысле воспитание в детях будущих родителей начинается очень рано, фактически еще до их рождения.

Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов опыт, приобретаемый будущими родителями не только в собственной семье, но и в семьях друзей и знакомых, которые они посещают, в школе на уроках, где дети рассказывают о своих родителях, а также опыт, заимствованный в молодые годы из книг, театральных спектаклей, кино- и телепередач. Следует учитывать также опыт отношений с товарищами и друзьями, опыт любимого или любимой, начала собственной супружеской жизни. Если молодые люди испытывают удовлетворение в своих интимных чувствах, если любовь их получает осознанное направление, то можно с большой долей уверенности утверждать, что они очень скоро захотят увидеть продолжение своего счастья в ребенке, пусть даже ребенок и прибавит им туда и забот. Таким образом, и здесь мы видим если еще не само направление, по которому пойдет дальнейшее развитие ребенка, то по крайней мере наметки этого направления.

О том, что значит ребенок для молодых родителей, мы можем иногда лучше судить на примере супругов, у которых нет своих детей и которые берут на воспитание чужого ребенка. Здесь налицо желание иметь кого-то, кому можно отдать свою любовь, о ком можно вместе заботиться, кто станет подтверждением той простой истины, что высшее предназначение семьи состоит в продолжении человеческого рода. Маленький несмышленыш, неспособный и выжить-то самостоятельно, крошечный беззащитный человечек именно этой своей беззащитностью позволяет двум любящим взрослым пережить радость открытия, удовлетворение и трепет, волнения и заботы, порожденные расцветающей на их глазах жизнью. Человечек этот дает им возможность пережить удивительные, ни с чем не сравнимые по красоте чувства, обогащает опытом, который можно приобрести лишь в совместной жизни родителей и детей. С появлением ребенка, в том числе и приемного, внутренне развивается и крепнет семейное содружество, а по мере того как ребенок подрастает, совершенствуются и родители, набираются неповторимой и незаемной, присущей только человеку жизненной мудрости.

Первые потребности ребенка

Другим важным открытием психологов стал тот факт, что в ребенке с первых дней его жизни заложены психические потребности, от удовлетворения которых зависит его полноценное духовное развитие.

Ни для кого не секрет, что ребенок наделен определенными биологическими потребностями, которые должны удовлетворяться уже по одному тому хотя бы, чтобы он вообще мог жить. Ребенка нужно держать в тепле, его нужно кормить, предохранять от травм, болезней и проч. Точно так же обстоит дело и с психическими потребностями. Хотя они и не представляют непосредственной угрозы для жизни ребенка, но если эти потребности не удовлетворяются, может случиться, что его характер будет формироваться с отклонениями от нормы и в таком опасном направлении, что в конце концов из полезного члена общества он превратится в тяжкое для всех бремя.

Наука пока не установила с математической точностью, сколько и каких именно психических потребностей заложено в ребенке, мы не знаем взаимосвязей этих потребностей, но в нашем распоряжении имеются данные, которые позволяют сделать важные выводы для полноценного развития ребенка. Эти данные были получены в результате подробного изучения духовного развития детей, лишенных естественных контактов с родителями. В первую очередь мы вели наблюдения за детьми, воспитывавшимися с грудного возраста и до окончания школы в детских домах, лечебницах и других специализированных учреждениях. Должны сразу же заметить, что хотя это были добротные учреждения с хорошими санитарными условиями и квалифицированным обслуживающим персоналом, их воспитанники отличались рядом тяжелых психических нарушений, особенно бросающихся в глаза в их отношении к другим детям и взрослым, в отношении к учебе и работе, к лицам другого пола и т. д. Иногда эти нарушения носили такой явно выраженный характер, что мешали ребенку найти свое место в обществе. Однако самый важный вывод, какой мы сделали, состоял в том, что нарушения в нормальном психическом развитии детей проявлялись, как правило, вскоре после первого года жизни, а значит, основа их была заложена гораздо раньше, еще в грудном возрасте. Следует подчеркнуть, что эти нарушения были не настолько разнообразны и индивидуальны, чтобы их можно было объяснить генетическими особенностями (генетическая основа совершенно индивидуальна и уникальна для каждого человека). Нет, отмеченные нами нарушения были свойственны в той или иной мере всем детям, воспитывавшимся без родителей, имели общие или, как мы говорим, типовые черты, из чего мы заключили (а дополнительные наблюдения лишь подтвердили справедливость наших выводов), что бедная на проявление эмоций среда упомянутых учреждений сформировала особые черты характера, которыми были наделены все наблюдаемые нами дети. На основе анализа полученных данных мы смогли пусть не с абсолютной ясностью, но достаточно полно установить, какая психическая потребность и на какой стадии развития ребенка не была удовлетворена, а какая была удовлетворена искаженно.

Параллельно нам удалось установить, что нарушения в психическом развитии ребенка связаны не только с особой средой специализированных детских учреждений; подобные нарушения мы наблюдалш во внешне благополучных семьях с высоким материальным достатком, но где внутренние условия жизни не отличались от условий жизни в детских домах и где царила холодная атмосфера равнодушия родителей к своим детям.

К счастью для всех нас, сирот в полном значении этого слова сегодня можно встретить крайне редко. Но мы не откроем никакой тайны, если скажем, что в наши дни заметно увеличилось число так называемых "сирот при живых родителях". Вызывает тревогу обилие молодых отцов и матерей, которое ведут себя так, словно у них нет детей и, стало быть, они не несут за них никакой ответственности. Такие с позволения сказать "родители" предпочитают отдать своих детей не просто в ясли, а непременно в дом ребенка, а если и в ясли, то лучше не в ежедневные, а в недельные. Да еще время от времени "забывают" прийти за ними в выходные и праздничные дни! Мотивы подобного отношения таких горе-родителей к своим детям до примитивного просты: ребенок "слишком мешает" их интересам, они сами еще очень молоды и хотят пожить в свое удовольствие и т. д. Наряду с этой крайне уродливой формой отсутствия какой ры то ни было заботы родителей о своих детях существует ряд других, не столь откровенно грубых, зачастую даже завуалированных под кажущуюся заботу "переходных форм", способных пагубно сказаться на нормальном психическом развитии ребенка. В любом случае мы сталкиваемся с конкуренцией, которая имеет место между интересами родителей и интересами ребенка, а там, где дело доходит до конкуренции, ребенок неизбежно проигрывает и ему уже не остаемся ничего иного, как молча отправиться туда, куда его сдают пекущиеся о собственных удовольствиях родители.

Сходная картина наблюдается и в семьях, в которых удовлетворяются лишь биологические потребности ребенка, но не делается ничего из того, что может доставить ребенку радость, а родителям чувство самого полного счастья, о чем мы сказали выше. В одних случаях ущемление психических потребностей ребенка вызывается незнанием или неинформированностью родителей о том, что ребенку нужно прежде всего, в других случаях тем, что они сами оказываются неспособны на проявление искренних чувств. Существует еще третья категория несостоятельных родителей, которая скрывает свои чувства из-за боязни причинить вред ребенку или, напротив, излишне его избаловать. Такие родители полагают, что если они станут слишком много внимания уделять своему ребенку или же открыто выражать ему свои симпатии, их ребенок окажется неподготовленным к жизни, где, к сожалению, еще слишком м кость, забота и внимание окружающих друг к другу.

Определенные проблемы создает и частая смена воспитателей ребенка, переход его из одного детского учреждения в другое, разлука с матерью, особенно когда ей не находится полноценной замены, и т. д.

Особенности в поведении

Современная психология доказала: в первые месяцы жизни количество внешних ребенку необходимо достаточно импульсов для того, чтобы его центральная нервная система могла настроиться на определенную "волну". Диапазон этой "волны", через которую внешние импульсы поступают в мозг и перерабатываются там, определяет степень связи ребенка с окружающим миром. Поясним это на примере. Известно, что существуют ослабленные дети, которые, появившись на свет, очень мало едят или вообще отказываются от материнской груди. Своевременное медицинское вмешательство может спасти ребенка (и так оно в большинстве случаев и бывает), но если даже этот ребенок теперь станет есть втрое чаще и больше, он все равно не сумеет сразу же догнать по весу и росту своих сверстников, которые с самого начала питались нормашьно. Нечто подобное наблюдается и в случаях, когда ребенок изначально испытывает систематический "импульсный голод". Сколько его потом ни "корми", какими положительными эмоциями ни заряжай, он не сможет воспринимать поступающие импульсы в полном объеме и извлекать из них пользу. Как мы говорим в таких случаях, способность ребенка поддерживать полноценный контакт с окружающим миром была подорвана в самой основе.

Объективности ради заметим, что с явными случаями нарушений детской психики мы встречаемся довольно редко. Однако более легкие формы нарушений, вызванные недооценкой важности внешних импульсов, можно встретить чаще всего и прежде всего там, где из-за слишком большой занятости или других "интересов" членов семьи ребенок долгие часы проводит один, где в поле зрения у него ничего не меняется, а среда, его окружающая, монотонна и неподвижна. Кто хоть раз наблюдал за двух-трехмесячным ребенком, не мог не обратить внимание на то, как он живо реагирует на лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву дерева, игру света и тени, возникающую при этом, и каким тот же ребенок делается инертным, если решетка его кроватки наглухо затянута занавесками, а на безукоризненно белом потолке нет решительно ничего, на чем можно было бы задержать взгляд. Вот почему сегодня мы так редко встречаемся с "больничной" белизной в отделениях для грудных детей домов ребенка или в грудничковых группах яслей. Яркой окраске потолков уделяемся самое серьезное внимание, а над кроватками всегда можно увидеть нарядные игрушки, которые качаются при движении ребенка и которые можно заменить, коща они утрачивают свою притягательную силу.

Сегодня мы уже не столь категорично отвергаем укачивание и баюканье; напротив, нянча ребенка на руках, мы не " преминем показать ему и назвать окружающие нас н предметы, поднесем его к ним поближе, чтобы он мог лучше их рассмотреть и даже потрогать. Некоторые из методов наших бабушек, отвергавшиеся очень уж "гигиеничным" предшествующим периодом, вновь с почетом возвращаются. Тем самым мы, конечно, не хотим сказать, что ребенка нужно баюкать, утешать, кормить ил;и же спешить заменить ему пеленки тотчас, как только он захнычет. Излишняя стимуляция так же вредна, как и ее недостаток, и удовлетворение всех без разбору желаний ребенка приведет лишь к изнеженности, а не к формированию характера. Тем не менее нам следует хорошенько усвоить, что ребенок не забава и не бездушный автомат, а уникальная личность с совершенно индивидуальными потребностями и возможностями развития. Это значит, что к каждому ребенку нужно подходить строго индивидуально, с учетом свойственных ему одному особенностей.

Потребность в еде и сне мокет быть разной даже у близнецов, как разной может быть у них и реакция на тепло, холод, внезапные резкие зиуки, тот или иной голос, приближение матери, отца и т. п. Нервная система каждого ребенка реагирует на одни те же явления по-разному, и если мы хотим добиться для всех наших детей одной и той же цели, какой, безусловно, являются здоровье и гармонично развитая личность, то мы должны научиться к каждому ребенку подходить в соответствии с его индивидуальностью.

Ребенок открывает мир

В предыдущей главке мы уже перешагнули во второй круг основных психических потребностей детского возраста, т. е. вступили в область обучения (под первым кругом мы понимаем психические потребности ребенка в ласке и внимании родителей). Ребенка недостаточно лишь стимулировать к обучению; эти стимулы должны иметь определенный смысл, должны быть понятны ребенку, чтобы он мог их обработать и сформировав из них запас опыта, который пригодится ему в дальнейшем. Это значит, что ребенку необходимы прежде всего человеческие импульсы в такой дозе и в таких сочетаниях, чтобы с их помощью он действительно мог учиться. Так, например, мать, склонившаяся над бодрствующим ребенком в конце второго месяца его жизни, вдруг замечает, что ребенок ей улыбнулся. Эта первая улыбка есть не что иное, как пусть маленькое, но чудо начинающей осознавать себя жизни, первый признак личного контакта ребенка с окружающим миром, который для него пока сосредоточен только в его матери.

В семье первая улыбка ребенка вызывает общую радость, и с этой минуты все стараются вновь и вновь вызвать у ребенка улыбку. Чаще других это делает, естественно, мать, пользующаяся каждой свободной минутой, чтобы побыть рядом с ребенком. Она разговаривает с ним, сама улыбается! ребенку, ее радостная реакция стимулирует ребенка и закрепляет в нем "желаемое" поведение. Так начинает действовать круговорот типично человеческих отношений. То же происходит, когда ребенок начинает лепетать, беря в руки игрушку, или когда он требует помочь ему сесть, когда произносит первое осмысленное слово или когда самостоятельно отправляется на горшок - словом, всякий раз, когда он проделывает свои милые бесхитростные штучки, явно рассчитанные на одобрительную реакцию окружающих. То, что мы одобряем в поступках ребенка, мы закрепляем своим согласием, радостным откликом, нежелательное поведение гасим тем, что никак на него не реагируем, приглушаем его, а в отдельных случаях и наказываем ребенка. Как именно действовать в каждом конкретном случае, можно узнать из различных пособий по воспитанию. Однако здесь, как и во всем, что касается ребенка, важно соблюдать чувство меры и внимательно следить за тем, чтобы наказание не преобладало над одобрением и, уж во всяком случае, не отождествлялось в представлении ребенка с личностью матери или другого члена семьи.

В этом и состоит первоначальное обучение, а мать и другие члены семьи становятся первыми учителями своего ребенка. Это, конечно, еще не университет, и здесь не сдают экзамены на право стать специалистом в той или иной области человеческой деятельности, но для последующей жизни такое первоначальное обучение ничуть не менее важно. Дело в том, что, постигая первые уроки жизни, ребенок учится учиться! Не из любви к наукам, нет, и не для одной только радости своих близких. Он знакомится с тем, что учение важно, что ради этого стоит чуточку напрячься, что оно доставляет радость близким людям, что в процессе учебы происходит очень полезная и приятная смена импульсов, вырабатывается привычка дарить радость и принимать ее.

Из сказанного нетрудно заключить, что значит в жизни ребенка невозможность обменяться такими осмысленными импульсами с близкими и необходимыми единственно ему людьми. Когда рядом с ним не оказывается человека, кому доставляет радость видеть, что ребенок уже что-то умеет, когда нет матери и отца, способных придать особый, только ребенку и родителям понятный смысл всем его изобретениям и открытиям, ребенок не только будет меньше уметь, чем его более счастливые сверстники; он будет обеднен в своих способностях учиться постижению мира дальше.

Чувство уверенности

Теперь нам предстоит перейти к третьей основной психической потребности ребенка - потребности в эмоциональных связях с окружающими, или, что одно и то же, потребности в собственной эмоциональной уверенности. На седьмом месяце жизни у каждого нормально развивающегося ребенка неожиданно появляется особая и на первый взгляд странная черта в поведении. Он вдруг, ни с того ни с сего привязывается к одному из своих взрослых воспитателей, выказывая ему явное предпочтение. Ребенок протестует, если это "его" лицо исчезает из поля зрения, капризничает, если оно проходит мимо и не обращает на него внимания, горько плачет, если оно не реагирует на его попытки установить контакт. Как правило, объектом такой эмоциональной привязанности ребенка становится мать, но гарантированное право матери на подобную привилегию природа не дает. Эмоциональная привязанность может возникнуть к каждому, кто ведет себя по отношению к ребенку по-матерински: к бабушке, тете, отцу, соседке, воспитательнице в яслях и т. д. Спору нет, такая связь легче устанавливается там, где мать действительно преобладает в окружении ребенка, чем там, где ребенку приходится выбирать из целого ряда лиц, когда он вынужден переходить от одного к другому, ни у кого подолгу не задерживаясь.

Примерно через месяц, то есть на восьмом месяце жизни, ребенок начинает понимать собственную принадлежность к "своим" и ищет у них защиты от любой опасности. И напротив, присутствие "чужих" снижает в ребенке чувство безопасности.

Видимо, в этот период ребенок впервые переживает чувство зависимости, которое, как бы парадоксально это ни звучало, является необходимым условием для здоровой самостоятельности и независимости человека в будущем. На многих опытах с детенышами зверей и в результате наблюдений за детьми удалось доказать, что эта эмоциональная зависимость создает ребенку некий "тыл", или "причал уверенности", от которого он затем пускается в полное приключений плавание к познанию мира. В это же время начинает формироваться понятие "мой дом", что позже будет играть важную роль в жизни ребенка. Американский психолог Г. Ф. Харлоу в течение ряда лет проводил опыты с обезьянами. Некоторые детеныши в его лаборатории воспитывались без матери, другим вместо настоящей матери подкладывали манекен (на проволочный каркас натягивалась шкура, за которую детеныш мог держаться; в шкуре были проделаны отверстия для сосков, через которые обезьянка получала пищу; голова этого манекена весьма отдаленно походила на голову живой обезьяны). Как только молодняк подрастал, ставился опыт с целью выяснить, как поведут себя обезьянки в сложной, или, как говорят психологи, экстремальной для них ситуации. В клетку впускалось нечто ужасное - механический медведь, оглушительно бьющий в барабан. Реакция малышей на это гремящее "чудовище" оказалась совершенно различной. Те, кто воспитывался без мамы, в ужасе забивались в угол и замирали там в беззащитном отчаянии. Те, кто воспитывался с искусственными мамами, тоже пугались, бежали к своей "маме" и прижимались к ней. Через некоторое время они, однако, в отличие от обезьянок-сирот успокаивались, начинали наблюдать за пугающим предметом, потом подходили к нему, трогали его и, наконец, начинали разбирать игрушку. Иными словами, чувствуя за спиной даже искусственную мать, они находили в себе силы преодолеть страх, на смену которому приходило естественное желание познать новое и неизвестное. Позже, когда обезьянка переросла искусственную маму, опыт повторили, но на этот раз манекен упаковали в полиэтиленовую пленку. Результат оказался прежний. Обезьяна, выросшая в изоляции, панически забивалась в угол. Обезьяна, постоянно находившаяся рядом с искусственной мамой, взяла в охапку манекен и понесла с собой свою "уверенность", чтобы под ее защитой изучить бьющего в барабан медведя.

Пример этот вызовет в памяти многих знакомые сцены из семейной жизни, когда ребенок прячется за юбку матери, но при этом одним глазком внимательно следит за всем, что вокруг него происходит. А уж если он держится за папу, то способен подать руку не только Деду Морозу, но и самому черту с цепью, наряженному в лохматую шубу!

Что показали дальнейшие наблюдения профессора Г. Ф. Харлоу за своими подопечными? У обезьян, выросших в полной изоляции, обнаружились тяжелые психические расстройства. Особенно дико вели себя самки по отношению к своим детенышам. Они нисколько не интересовались ими, грубо отталкивали их и били, причем тем яростней, чем отчаяннее пытались малыши найти у них защиту. Поведение самок производило настолько жуткое впечатление, что, как " писал Г. Ф. Харлоу, "даже опытные сотрудники лаборатории не могли смотреть на это без чувства потрясения". Познакомившись с этими опытами, мы вправе констатировать, что несложное изменение внешней среды (полная или частичная изоляция) выработало в подопытных животных необратимые психические отклонения от нормы.

В чехословацком курортном местечке Лугачовице главврач приюта для младенцев М. Дамборска провела не менее интересные наблюдения за детьми в возрасте до года, воспитывавшимися как в нормальных семейных условиях, так и в условиях приюта. И здесь детям была показана "страшная" игрушка - большой свирепый медведь. Ребенок, воспитывавшийся в семье и сидевший на коленях у матери, растерялся лишь на мгновенье, хотя находился в незнакомой обстановке врачебного кабинета, а потом стал рассматривать игрушку и играть с ней. Ребенок того же возраста из приюта, который тоже сидел на коленях у медсестры и вдобавок хорошо знакомый с обстановкой кабинета, где проводился эксперимент, впал в панику и его долго еще не удавалось успокоить, даже когда игрушку спрятали. Такая уверенность в себе одних и неуверенность других, естественно, не может не отразиться на всем последующем поведении детей, их отношении к людям, вещам, мыслям и проч.

У детей, которые долго жили в среде, бедной на эмоциональные проявления, мы часто наблюдаем серьезные срывы в поведении не только в детстве, но и когда они становятся взрослыми. Они с трудом привязываются к людям, как правило, оказываются неспособны стать кому-то опорой, как, впрочем, и сами мало нуждаются в поддержке других. Вполне вероятно, что такому молодому человеку Может повезти и он со временем встретит партнера, для которого, как и для него, не важен эмоциональный отклик. Но в какой обстановке будут расти их дети? И не станем ли мы потом говорить об этих детях, что отклонения в их характере и особенности в поведении - явления "врожденные"? Полагаем, правильней будет утверждать, что в данном случае мы столкнулись с аномалией, когда из поколения в поколение передается эмоциональная бедность, основанная на неблагоприятной атмосфере в семье и нездоровых условиях развития ребенка.

Таким образом, как видим, современная наука открыла миру старую истину: ребенку нужна любовь. Это, конечно, не означает, что ребенка нужно баловать и потакать каждому его капризу. Осознанная любовь предполагает, что в своем первом общении с близкими ему людьми ребенок обретает чувство уверенности в том, что он кому-то принадлежит, что в лице матери и других близких он имеет людей, которые никогда его не покинут, что он может на них положиться. Плохо, когда материнская любовь безоглядна и, что называется, не знает никаких тормозов. Но точно так же плохо, когда мать становится жертвой собственной любви. Гармоничная любовь матери к ребенку должна быть требовательной, последовательной, даже строгой. Не стоит множить число людей, которые жертвовали своими силами и здоровьем в блаженном заблуждении, что их дети будут жить лучше. Очень может быть, что дети, которым мать отдает всю себя без остатка, действительно живут лучше в том смысле, что не знают ни в чем отказа. Но вот вопрос: стали ли они более счастливыми, чем их добровольно обрекшая себя на лишения мать? То есть, хотим мы спросить, выросли ли из них сильные, гармонично развитые личности, полезные для общества? По нашему мнению, куда как полезнее для ребенка, если их матери и отцы создадут в семье такие условия, при которых будут чувствовать себя счастливыми вместе со своими детьми и в своих детях. Забывшие о себе, униженные, приносящие себя в жертву родители никогда не смогут создать своему ребенку среду, в которой здоровые эмоциональные связи найдут свое полное и всестороннее выражение.

Нам часто приходится выслушивать жалобы родителей на то, что у них остается слишком мало времени на детей, что забота о материальном достатке заставляет их все свое время и силы отдавать работе. Хотя в подобных жалобах и содержится доля истины, но это не вся правда. Успех воспитания зависит не от того, сколько времени проводит мать с ребенком, а главным образом от того, как она к нему относится. Иными словами, для ребенка важнее, какие эмоции он получает от матери, а не в чем и в какой коляске его вывезут на прогулку.

Опыт животного и опыт ребенка

Со времени первого издания "Энциклопедии молодой женщины" накопилось много новых данных, свидетельствующих о наличии общих признаков в поведении детенышей животных и ребенка. Так, если сразу после рождения детеныш животного не получает ласки, из него, как правило, вырастает агрессивный зверь. Элементы агрессивности мы наблюдаем и в поведении взрослого человека, обойденного в раннем детстве заботой и вниманием. Именно ранний возраст как у животных, так и у человека мы называем критическим периодом, потому что в этом возрасте происходит наиболее интенсивное накопление как положительного, так и отрицательного опыта.

Общеизвестно, что к концу первого года жизни мозг человека достигает 50 процентов, а к концу третьего года - 80 процентов окончательного веса. Все события и изменения в окружающей среде, затрагивающие в это время ребенка, фиксируются в его сознании и оставляют заметный след на всем его дальнейшем поведении.

То же можно сказать и относительно общего здоровья и психического состояния ребенка. Опыты на животных показали, что если в раннем возрасте они воспитываются в изоляции, то это всегда вызывает нарушения в их поведении. Мы уже приводили пример с обезьянками Г. Ф. Харлоу. Приведем другой пример. Щенок, изолированный в течение критического периода от других собак и человека, начинает вести себя более чем странно: он стоит, подняв одну лапу над головой, и жмется в угол, точно бы постоянно чего-то боится. Безотчетный страх, усвоенный щенком, впоследствии, после снятия изоляции, не исчезает в нем, а переносится на весь окружающий мир. Щенок либо пытается убежать как можно дальше, где он снова обретет одиночество, либо ищет утешения в контакте со стеной, напоминающей ему его прежний угол. У него, как мы говорим в таких случаях, развивается устойчивое стремление к изоляции. Примеров полной изоляции детей мы встречаем крайне мало, и все они подробно описаны в специальных публикациях. Но все доказательства, накопленные историей развития человека и высших млекопитающих, показывают, что даже временное прекращение контактов с отдельными индивидуумами и средой, к которым возникла первичная привязанность, накладывает на всю дальнейшую жизнь необратимые изменения.

У разных видов животных развитие социального поведения существенно отличается одно от другого. Проведенные опыты выявляют весьма интересные свя зи между взрослой социальной организацией, в которой рождается малыш, и его ранними социальными навыками. Это особенно ярко видно на примере жизни волков. В первые две-три недели жизни волчат матери проявляют к ним большое внимание и если покидают их, то всего на несколько минут. Через три недели, однако, матери уходят из логова надолго, ведь им необходимо кормиться, и потому они видят свое потомство всего один-два раза в сутки. Но именно в это время волчонок вступает в новый для него период, называемый нами социальной ориентацией. У него появляется возможность проявить и закрепить в себе в виде опыта социальное отношение не к родителям, связи с которыми делаются все тоньше, пока наконец вовсе не прервутся, а к своим сородичам по логову, которые постоянно находятся рядом с ним. Такой ранний опыт формирует основу типично взрослой социальной организации стаи волков, состоящей уже не из родителей и потомства, а из особей, преимущественно одинаковых по возрасту.

У приматов, например у павианов, детеныш в течение многих недель после рождения постоянно находится с матерью и лишь изредка отлучается от нее, чтобы познакомиться с другими молодыми сверстниками. Здесь также проявляется первая социальная ориентация, но ориентация эта в отличие от волчьей стаи направлена на установление контактов как со старшим животным (в данном случае с матерью), так и со своими сверстниками, что соответствует социальной структуре павианьего стада, где доминирует общение молодых и взрослых индивидуумов.

Ход социального развития детенышей животных в критический период тесно связан с социальной организацией, типичной для данного вида. Если распространить это правило на человека, то мы увидим, что социальная ориентация детей в раннем возрасте неразрывно связана со структурой и организацией человеческого общества. Иными словами, каждое новое поколение людей формируется так, что в человеческом обществе никогда не прерывается связь между представителями всех возрастных групп населения.

Чтобы не слишком утомлять внимание наших читателей и читательниц рассуждениями на общие темы, приведем для разнообразия слова одной медицинской сестры, за плечами которой двадцатилетний стаж работы с детьми. Эта умудренная жизненным опытом женщина рассказывает: "Я хорошо вижу, как постоянно растет материальный достаток семей, но я точно так же хорошо вижу, как серьезно сокращается время на воспитание детей. Это проявляется, в частности, в организации их питания. Мать приготовит на все воскресенье пудинг, и в результате ребенок чувствует себя в понедельник в яслях совершенно голодным. Меня поражает поведение нынешних молодых женщин, которым представилась наконец-то возможность побыть с ребенком наедине. Вместо того чтобы отправиться с ним на прогулку, она приглашает к себе подругу, такую же, как она, молодую мать, и целый день сидит с нею за чашкой кофе и с сигаретой в руках, обсуждая только им одним интересные новости. В это время где-то в углу комнаты скучают их дети, не научившиеся еще придумать себе какое-нибудь увлекательное занятие". Мы не хотим на основе этих не лишенных наблюдательности слов делать далеко идущие выводы, но нельзя не отметить, что сегодня мы все чаще сталкиваемся с довольно своеобразной модификацией социальной организации некоторых молодых матерей, не имеющей ничего общего с социальной структурой нашего общества.

Процесс социальной ориентации ребенка, или, другими словами, его привязанность к людям в критический период, начинается с его первой улыбки и заканчивается способностью различать лица близких ему людей. Вначале ребенок узнает только мать. В конце седьмого месяца заканчивается первый период социальной ориентации и наступает второй период. Ребенок безошибочно различает знакомые лица, на появление посторонних в доме реагирует вначале сдержанно, а потом и со страхом (подобное проявление страха мы наблюдаем и у птиц). Доверие матери, других близких ребенку лиц постепенно заглушает, а затем сводит на нет инстинктивно возникающий в нем страх.

Объем доверия и связанной с ним уверенности в себе, осознание себя как индивидуума, который кому-то принадлежит и кто готов в любую минуту прийти ему на помощь, выводится из самого раннего детского опыта. Человеку с самого начала необходимо дать почувствовать, что мир - это понятная, доходчивая и необходимая ему реальность, что окружающие его вещи и явления имеют смысл, который можно постичь. Такое отношение к миру у ребенка может сформироваться только под влиянием матери.

Таким образом, к концу первого года жизни в результате социальной ориентации мы имеем дело с ребенком, который:

- безошибочно различает родные и знакомые лица;

- реагирует на их мимику и интонацию;

- понимает похвалу и неодобрение;

- более привязан к матери, в присутствии которой чувствует себя в безопасности;

- ищет у матери защиту и способен в ее присутствии преодолеть страх, вызванный неизвестностью;

- остро реагирует на стрессовые ситуации, вызванные состоянием напряженности и тревоги.

То есть к концу первого года жизни ребенок уже наделен всеми предпосылками для того, чтобы преобразовать свою жизненную энергию в активность, проявляющуюся прежде всего в движении и игре. Обратимся еще раз к опытам, проведенным над животными. Очевидно, что играют только те животные, которые растут в нормальных условиях. Никогда не станет играть голодный щенок или щенок, чувствующий себя покинутым. Такой щенок жмется в угол, застывает в одном положении или жалобно скулит. Не станет играть и ребенок, пока не преодолеет внутреннее напряжение или страх.

Казалось бы, ну что за беда, если ребенок по каким-либо причинам не хочет играть? Со всей ответственностью заявляло ем: беда! Потому что у ребенка, долгое время не игравшего, не развиваются ловкость, координация рук и ног, комбинационные способности, упорство, конкретное мышление. Короче, в ребенке затормаживается все то, что помогает ему раскрыть себя в процессе игры - этом эквиваленте работы взрослого человека и особой формы жизнедеятельности ребенка.

Ребенок - член семьи

Поднимемся еще на одну ступеньку и перейдем к рассмотрению четвертого круга психических потребностей, который касается общественной реализации ребенка. Глубокие чувства, как мы уже говорили, начинают связывать ребенка с матерью на седьмом - девятом месяцах жизни и достигают своей кульминации к концу первого года. Второй и третий годы - это период его врастания в семью. Речь идет не о том, что ребенок начинает узнавать отца, бабушку или тетю, - он их знает давно и давно отличает друг от друга. Но лишь после того, как ребенок с первыми шагами приобщается к миру вещей, а с первыми словами проникает в мир людей, он начинает дифференцированно подходить к разным членам семьи в зависимости от их отношения к нему, от их реакции на одни и те же его поступки и проч. То есть, другими словами, он начинает различать так называемую общественную роль каждого члена семьи. Ребенок знакомится с ролью отца и матери, бабушки и дедушки не по тому, как они относятся друг к другу (хотя и здесь взрослым следует проявлять большой такт и взаимное уважение), а прежде всего по тому, как они относятся к нему. Вместе с познанием всех этих отличий в ребенке начинает развиваться и осознание самого себя. К концу второго года жизни это осознание настолько продвигается вперед, что в семье нередко возникают даже конфликты, принимающие со стороны ребенка форму протеста и приступов упрямства, о чем мы поговорим еще в другой связи. В зависимости от реакции взрослых на свое поведение ребенок начинает играть различные роли: то "хорошего" мальчика, то "озорника", а то и "балованного плаксы". Просто диву даешься, как иногда способен измениться ребенок, перейдя из одной воспитательной среды в другую, и как он мгновенно перевоплощается, стоит только ему вернуться обратно!

Если до года ребенок проявляет себя как продолжение матери, без которой он и шагу не смеет ступить без риска впасть в панику, то на втором и третьем году жизни в нем все больше обнаруживается качеств, свойственных ему одному как индивидуальной личности. К концу этого периода он даже становится (конечно, скорее в собственном представлении) полноценным партнером остальных членов семьи и требует, чтобы с ним считались как с равным. Именно в это время трехлетний малыш с обескураживающей категоричностью заявляет, что "когда вырастет, то женится на маме". А трехлетняя девочка столь же уверенно сообщает, что она "родит четверых детей и поедет с папой в Африку".

Мы не станем заходить слишком далеко, чтобы, подобно психоаналитикам, усмотреть в этих и других детских заявлениях подсознательное стремление маленького мальчика или девочки занять место собственного отца или матери и получить их долю благосклонности, которой они одаривают друг друга. Но нельзя не увидеть, что в этом возрасте у ребенка уже несомненно формируется свое представление о различных функциях мужчины и женщины, отца и матери, о смысле замужества, женитьбы и проч., хотя представление это носит совершенно детский характер. Тем не менее из этого наблюдения следует очевидный вывод, о котором мы уже говорили выше, а именно: ранний опыт, накопленный ребенком в общении с родителями, становится той нравственной основой, на которой формируется идеал будущего партнера в жизни и идеал собственной семейной жизни.

Если заглянуть еще на год-два вперед и понаблюдать, как и во что играют наши дети, то и здесь мы найдем немало пищи для размышлений. Иногда мороз идет по коже, когда в "героях" игр наших детей мы узнаем вдруг самих себя и диву даемся, с какой поразительной точностью они воспроизводят наши собственные любимые словечки и выражения, наши жесты, манеры и другие свойственные нам привычки. Девочка, входя в роль матери, ругает соседского мальчишку - "отца" за то, что тот уткнулся за завтраком в газету: "Можешь ты хоть раз в жизни не читать за завтраком и поговорить со своей женой?" Соседский мальчишка тоном своего отца и совершенно в его же духе предлагает "маме": "Пошли в кино. Эти дети так орут, что от них оглохнуть можно!" Ребенок перенимает не только наши слова, но и наши взгляды, которые он в процессе игры многократно повторяет, вживается в них, и наконец наступает день, когда наши взгляды и поведение становятся уже его убеждениями и чертами характера.

Как же сделать так, чтобы, с одной стороны, у ребенка было достаточно возможностей познакомиться с жизнью во всем богатстве ее проявлений и общественных функций, которые выполняют не только его родители, но и другие люди, а с другой стороны, чтобы он, не копируя никого, смог на этом фоне сформироваться как личность? Пока не придумано никакого иного более эффективного пути, чем богатая на чувства, мысли и поступки совместная жизнь семьи, а не просто сосуществование отдельных ее членов. Если хоть раз в день вся семья собирается вместе за одним столом, чтобы поговорить друг с другом, для полноценного воспитания ребенка это имеет большее значение, чем горы бананов, которые он вынужден есть в одиночку. Огромную пользу ребенку и положительный скачок в его эмоциональном и общественном развитии может принести и совместно проведенный отпуск, когда на время откладываются привычные будничные обязанности и все живут друг для друга. Очень важным считаем мы и то, чтобы ребенок знал, как и где работают его родители, чтобы у него возникло желание помочь им, хотя помощь его, разумеется, будет чисто символической. Сегодня наши дети лишь совершают "экскурсии" в мир труда взрослых, да и то это происходит в школьные годы. До этого же они, как правило, видят своих родителей только в заботах по ведению домашнего хозяйства или в работе на садовом участке. Мы нисколько не умаляем и таких уроков жизни, где родители являются главными учителями, но все-таки это лишь частные эпизоды настоящей трудовой жизни. Поэтому мы настоятельно рекомендуем молодым родителям использовать каждую возможность, чтобы расширить в ребенке представление о трудовой деятельности и исподволь развивать в нем трудовые навыки.

Кстати, о навыках. В качестве первых уроков "профессионального мастерства" не только приемлемо, но и крайне необходимо приучать ребенка помогать старшим в работе по дому, чтобы у него не создалось впечатления, что домашняя работа - это пустяк, которым можно пренебречь. Наша собственная работа по дому обнаруживает свой положительный смысл не только в том, что мы готовим, стираем, что-то мастерим, ремонтируем, совершенствуем, но и в том, что ребенок видит в своих родителях людей, любящих труд. Излишне даже говорить о том, что каждое воскресенье, ц проведенное над какой-нибудь самоделкой, приближающийся праздник, к которому ребенок загодя готовит собственный подарок или украшение (например, для новогодней елки), могут стать действенным воспитательным средством.

И опять же дело здесь не только в самом труде. Труд - это средство обеспечения материальной базы существования семьи и одновременно средство установления межличностных отношений. Члены семьи работают не только для общества, но и друг для друга, приносят заработанные ими деньги домой, где сообща решают, в какие ценности их превратить, независимо от того, идет ли речь о питании, необходимости купить новую одежду или как лучше провести семейный отпуск. Вопросы расходования общих средств обсуждаются в каждой семье, с этими вопросами связано немало планов и надежд, и будет очень хорошо, если в этих обсуждениях примет участие ваш ребенок и сам решит, что с приобретением новой игрушки для него можно повременить, потому что деньги необходимо потратить на другие, более необходимые сегодня для семьи цели. Не только через радости, но и через заботы, обсуждаемые за семейным столом, ребенок приходит к зрелости, поскольку общие заботы объединяют семью, делая каждого, кто вносит в их решение свой вклад, полноправным членом маленькой "ячейки общества", какой является семья. А таким полноправным членом "ячейки общества" должен чувствовать себя и ребенок, хотя многие заботы взрослых ему пока что неведомы.

Путь к самостоятельности

Мы уже говорили о том, что прежде, чем отправиться в путь к самостоятельности, ребенок должен пережить чувство зависимости. Чувства, связывающие его с семьей, придают ему уверенность, и эта уверенность позволяет ему перейти от полной зависимости от родителей к приобретению личного опыта, результатом которого станет осознание собственной индивидуальности. Нет, семья и на этом этапе развития не утратит для него своего значения, но постепенно к семье будут подключаться все более широкие общественные круги, с которыми ребенок будет вступать во взаимодействие. Процесс приобретения самостоятельности - естественный и необходимый процесс. Ребенок, который способен в 18 месяцев подождать несколько минут в коляске у магазина, пока мама сделает необходимые покупки, в три года сможет провести несколько часов в детском саду, в шесть лет будет свободно вести себя в коллективе детей, а в одиннадцать или двенадцать уже определит собственное место в сообществе сверстников. Сказанное, разумеется, не означает, что к этому g возрасту родители лишаются своего ребенка; нет, просто их ы отношения вступают в новый этап, наполняются новым содержанием, приобретают характер взаимоотношений между взрослыми людьми. Хотим мы этого или не хотим, противимся или не противимся, но однажды наши дети должны перестать быть детьми. Произойдет это не вдруг и уж совсем не потому, что так решили за нас наши дети или же мы пришли к выводу, что для этого наступил подходящий момент. Дети перестают быть детьми исподволь, незаметно для себя и для нас, и процесс этот не обходится без срывов, драматических конфликтов и разного рода кризисов. Если же родители стремятся помешать растущей самостоятельности детей, хотят подольше подержать их под своим "крылом", то тем самым они могут нанести серьезный вред всему их последующему развитию.

Уже на втором году жизни у ребенка появляется интерес к другим детям. Правда, пока что ему нравится просто побыть в обществе сверстников, но такое пребывание не должно слишком затягиваться, и уж во всяком случае, сверстнику непозволительно переступать границы статиста, которые ему определил наш ребенок. Стоит сверстнику хоть на секунду "забыть", что он всего лишь статист, и вмешаться в игру нашего ребенка, как тотчас поднимается визг и возникает ссора. После трех лет дети уже вполне терпимо относятся друг к другу и легко находят общий язык в совместных играх. С этой минуты отношения ребенка и коллектива начинают крепнуть и развиваться. Четырехлетние дети уже не просто играют вместе, а сотрудничают, в этом возрасте они способны разделить между собой роли, подождать друг друга, если одному из них необходимо отлучиться (например, его позвали домой обедать), и порадоваться общим успехам. Пятилетние дети откровенно тянутся к товарищам по детскому саду, а шестилетние переступают порог школы, означающей для них новую полосу в их жизни, где речь идет уже не об игре, а о серьезной работе.

Но оставим пока наших детей на пороге школы и вернемся к началу их самостоятельности, чтобы в свете новых данных психологии рассмотреть некоторые трудности и нарушения, сопровождающие их развитие и доставляющие иногда родителям непредвиденные хлопоты. Сразу же оговоримся, что вряд ли мы сможем дать советы на все случаи жизни, когда речь заходит о тех или иных отклонениях и нарушениях в поведении наших детей. Мы лишь попытаемся обнажить психическую основу некоторых странностей в поведении детей дошкольного возраста и объяснить, как и почему эти странности возникают. Если воспитатель поймет "механику" тех или иных нарушений, он сам сможет себе помочь. Ведь каждый ребенок - это индивидуальность, а для индивидуальностей нет и не может быть раз и навсегда заготовленных рецептов.

Следует сказать вот еще о чем. Многое из того, что в поведении ребенка тревожит или возмущает родителей, как правило, является естественным следствием его развития, имеющего не только свои закономерности, но и свои "подводные рифы". О болезнях и болезненных состояниях, серьезных отклонениях от нормы, дурных привычках и тяжелых нарушениях в поведении рассказывают специальные книги, к которым мы и отсылаем наших читателей. Здесь же мы затронем наиболее часто встречающиеся трудности при нормальном развитии нормальных детей.

"Он нас сердит", или Детские капризы и дурные привычки

Капризы - неотъемлемое проявление любого детства. Одни дети капризничают больше, другие - меньше, одних родителей это раздражает в большей степени, других - в меньшей. Вряд ли вы встретите хоть одного ребенка-"херувима", который ни разу бы не рассердил родителей своими капризами.

Так что же это такое - детские капризы? Наиболее коротко на этот вопрос можно ответить так: капризы - это поведение ребенка, выходящее за рамки нашего ожидания или нашего терпения, что, впрочем, не меняет существа дела. Мы умышленно не говорим, что капризы - это нечто выходящее за границы нормального, поскольку то, что многие родители принимают за бог весть какие отклонения от нормы, по существу является вполне обычным делом. Может случиться, что поведение ребенка действительно отклонится от нормы или же за границы нормы выйдет наше терпение, однако может случиться и так, что в пределах нормы остается и то, и другое, но наши требования к ребенку не соответствуют его индивидуальным возможностям. Следует заметить, что при так называемых "трудностях" в воспитании детей третий случай наблюдается особенно часто. К ребенку предъявляются требования, которые сами по себе разумны, но ребенок по какой-то неясной нам причине выполнить их не может или не хочет. Начинается некий круговорот, в котором перемешиваются разочарование со стороны родителей, защитная реакция со стороны ребенка, и еще неизвестно, что из этого круговорота может дельного получиться.

То, что ребенок является индивидуальным и по-своему уникальным существом, наделенным особыми, свойственными лишь ему одному потребностями, это вытекает из всех наших предыдущих рассуждений. И не только потребности, но и способности, темперамент, характер имеют у каждого ребенка свою индивидуальную окраску. Учет этих особенностей и качеств ребенка, бесспорно, поможет избежать ненужных ни ребенку, ни родителям осложнений и конфликтов. Разумеется, совершенно без конфликтов между родителями и детьми не обходится, потому что, как мы уже говорили об этом выше, в процессе воспитания участвуют как ребенок, так и его родители, причем воспитываются одновременно обе стороны, которые не всегда находят пути к взаимопониманию. Вот почему, если ребенок сердит вас, ни в коем случае не следует давать волю гневу, который вообще плохой советчик, а в деле воспитания особенно. Покопайтесь-ка лучше немного в себе и постарайтесь ответить на простые вопросы: не слишком ли большие требования предъявляете вы к своему ребенку, по силам ли они ему? А может быть, ваша требовательность долгое время оставалась низкой из-за жалости к ребенку или еще но какой другой причине и теперь вы "одним махом" решили перескочить через собственные упущения в воспитании? Заметим, что низкая требовательность делает ребенка апатичным, движения его замедляются, реакция становится заторможенной, но может случиться и так, что энергия, долгое время копившаяся в нем, вдруг находит выход в поступках, которые вызывают наше недовольство. С другой стороны, излишне высокая требовательность также не сулит ничего доброго: ребенок либо сдается на милость победителя и, как в случае с низкой требовательностью, впадает в апатию, либо интуитивно сопротивляется оказываемому на него давлению и становится упрямым.

Пособия по воспитанию, которые доступны каждому, приводят, как правило, нормы, каким должен соответствовать ребенок в том или ином возрасте. Но не станем забывать, что нормы выводятся из среднестатистических данных и диапазон отклонений от них может быть достаточно широк. Нельзя считать отклонением от нормы поведение ребенка, не соответствующее в точности тем или иным среднестатистическим нормам, и многие беспокойные матери избавятся от своих опасений, приняв к сведению этот факт. Тем же, кого поведение ребенка продолжает тревожить, следует обратиться за консультацией к детским врачам, психологам и другим специалистам. В любом случае, столкнувшись даже с очевидными ненормальностями в поведении ребенка, мы ни при каких обстоятельствах не должны давать волю гневу: этим мы не только не добьемся желаемых результатов, но и можем серьезно повредить нашему ребенку.

Чем конкретно сердит нас чаще всего ребенок? Плохим аппетитом, нежеланием спать, проситься на горшок, хотя он, по нашему мнению, "уже большой", то есть, другими словами, тем, что связано с биологическими отправлениями организма. Выводит нас из состояния равновесия и упрямство ребенка, приступы злости и аффективное поведение: мы замечаем, что наш ребенок либо слишком пуглив, боится буквально всего, что его окружает, либо, напротив, излишне агрессивен, пренебрегает всякой опасностью. Сердят нас, разумеется, и илаксивость ребенка, его безразличие ко всему, что вокруг него происходит, и многое другое.

Сон ребенка

Начнем с основных жизненных функций: питание, отправления, сон. Не удивительно, что именно на этой "триаде" сосредоточивается главное внимание воспитателей с того момента, как ребенок появился на свет.

В первый месяц жизни ребенок спит в среднем 20 часов в сутки и бодрствует лишь в коротких, нерегулярных промежутках, причем переход от бодрствования ко сну часто происходит незаметно. Однако уже на втором месяце время сна перемещается на ночные часы, а время бодрствования - на дневные. В три месяца дети спят в общей сложности 17-18 часов, в том числе 10-11 часов ночью. К концу первого года жизни общая продолжительность сна сокращается до 15 часов, но продолжительность сна ночью остается неизменной до трех лет при увеличении времени бодрствования днем. С середины второго года жизни дети, как правило, спят днем всего раз и бодрствуют в течение двух промежутков времени по 5-6 часов. После двух лет ребенок спит днем 2-2,5 часа, а бодрствует дважды по 6 часов. Все эти цифры, разумеется, приблизительны, поскольку индивидуальная потребность в сне у разных детей весьма различна. Не так уж редки случаи (и это, конечно, не трагедия), когда трехлетнему ребенку днем вообще спать не нужно. То, что ему действительно не нужен дневной сон, мы можем определить по тому, что он не засыпает даже при соблюдении всех правил укладывания ко сну и при этом не выглядит усталым или раздражительным, а ночью спит хорошо.

Может показаться, что нормальный сон зависит только от состояния нервной системы и что его постепенное сокращение является необходимым следствием развития организма. Да, это действительно так, но лишь отчасти. Ребенка нужно научить правильно спать, и сделать это совсем нетрудно, если вы последуете нескольким нашим советам. Спать ребенка укладывайте только тогда, когда он сонный. Во время смены пеленок, переодевания перед сном ребенка не следует ласкать, тормошить, играть с ним. Точно так же следует избегать всего, что может вызвать раздражение ребенка или довести его до слез. Важно, чтобы, укладывая ребенка спать, мать всегда соблюдала один и тот же порядок, который вскоре станет подготовительным этапом, настраивающим ребенка на сон. Необходимо, чтобы ребенок спал на одном и том же месте, лучше всего в специально поставленной для него кроватке. Настоятельно советуем следить за тем, чтобы в помещении, где спит ребенок, было достаточно свежего воздуха, чтобы его не стесняла рубашка - короче, чтобы не было ничего такого, что может вызвать у ребенка защитную реакцию. Если, укладывая ребенка спать, родители его кутают так, что он и пошевелиться не может, то не удивительно, что ребенок капризничает, брыкается, а если и заснет, то спит беспокойно и некрепко, тельце его вспотевает. Не помешает, если прежде, чем ребенок уснет, мы посидим немного рядом с ним, тихо поговорим или подержим его за ручки, чтобы он успокоился. Укладывая спать детей постарше, можно спеть им песенку или рассказать недлинную сказку, после чего должно последовать пожелание доброй ночи и сон. Плохо, если у ребенка складывается впечатление, что можно до бесконечности отдалять время сна ласками, выклянчиванием песенок и сказок или плачем. Следует с самого начала вести себя с ним спокойно, ласково, но твердо, тогда никакие дурные привычки к нашему ребенку не привьются.

А теперь, видимо, наступила пора сказать, каковы основные принципы формирования требуемых навыков у нашего ребенка. Первый принцип - это закрепление поощрением желаемого поведения ребенка. Поощрением может стать все, что ребенку нравится и приятно ему. У самых маленьких - это поглаживание, улыбка, просто радость взрослого. Для двух-трехлетних детей все это остается в силе, но в качестве важного закрепляющего фактора добавляется похвала словами. Если после каждого хорошего поступка ребенка мы скажем: вот это мне действительно нравится, ты хорошая девочка, ты замечательный мальчик и т. п. - и добавим к этому улыбку, поглаживание, мы добьемся большего эффекта, чем если просто "наградим" ребенка пригоршней конфет. Можете быть уверены, что ребенок при первом же удобном случае постарается повторить эту приятную для него и его мамы минуту. Следует помнить, что наказание лишь пресекает, а не исправляет плохое поведение, в то время как поощрение формирует правильные навыки. А именно к этому мы и должны стремиться.

Второй принцип - устранение всего неприятного, что может помешать ребенку усвоить правильные навыки. Поведение, которое должно стать привычкой, не должно связываться с чем-то таким, что вызывает у ребенка страх, тревогу, недовольство и другую защитную реакцию. Чаще всего это происходит тогда, когда ребенка заставляют сделать что-либо насильно или с помощью угроз. Если его отправляют спать в виде наказания, если его заставляют есть, когда он сыт, если вода, в которой его купают, слишком горячая, если горшок, на который его сажают, холодный или неустойчивый, если кто-то постоянно вмешивается в его игру, желая переключить его внимание на что-то другое, то вряд ли можно рассчитывать, что ребенок будет спокойно спать, есть с аппетитом, сам проситься на горшок и увлеченно играть.

И наконец, третий принцип - исключение всего, что способно выработать и закрепить в ребенке нежелательные навыки. Это значит, что не следует играть с ребенком, когда он не хочет ложиться спать, смеяться над тем, как он ложкой разливает по столу суп, умиляться, когда он злобно пинает ногами свои игрушки. Дело в том, что, если мы однажды, сами того не подозревая, поощрим проступок ребенка улыбкой ли, лаской или умилением, а затем за тот же проступок накажем его, ребенку будет трудно понять, что, собственно, от него требуют.

Из перечисленных нами трех принципов вытекает следующее общее требование - последовательность. Последовательности можно достичь лишь тогда, когда воспитанием ребенка постоянно занимается одно лицо (как правило, таким лицом бывает мать). Труднее добиться успеха, когда воспитанием занимаются сразу все, кто окружает ребенка, причем у каждого собственное представление о том, что такое хорошо и что такое плохо, хотя воспитатели исходят из лучших побуждений и одинаково любят ребенка. Тем более важно, чтобы все, кто участвует в воспитании, прежде всего сами договорились между собой и пришли к единому мнению, как им действовать в той или иной сходной ситуации, в какой оказывается ребенок.

Для устранения нежелательных навыков применяются, по сути, те же приемы, что и при формировании хороших привычек. Только все происходит в обратной последовательности. Сначала нужно выяснить, что является источником нежелательного поведения, и устранить этот источник. Например, ребенок гремит кроваткой, потому что это создает шум, который доставляет ему удовольствие. Значит, следует установить кроватку так, чтобы она не гремела. Ребенок гораздо чаще начинает капризничать, если бабушка при каждом неприятном происшествии кидается к нему с утешениями, ласками или пытается задобрить его сладостями. Если же она не отреагирует на каприз ребенка или, того лучше, оставит его на время одного, есть надежда, что дурной навык быстро исчезнет. Подобно тому как выражение радостного удовлетворения является поощрением, так и выражение неудовольствия должно стать для ребенка наказанием. О вреде телесных наказаний написано и сказано так много, что нам нечего к этому добавить. Постигнет вас разочарование и в случае, если вы будете постоянно кричать на ребенка. Куда как большего успеха может достичь мать, которая в ответ на капризы ребенка слегка нахмурится или откажет ему в ласке. При этом форма наказания сама по себе не имеет решающего значения. Ребенку важно знать, кто его наказывает, за какой именно проступок и при каких обстоятельствах. В наказании, как и в поощрении, выявляется отношение, сложившееся между воспитателем и ребенком, поэтому ребенок совершенно по-разному реагирует на наказание, исходящее от того, кого он любит, и наказание, исходящее от того, кто ему безразличен. Целью наказания является чувство вины и стыда, которое ребенок должен пережить за свой проступок. Без этого наказание становится лишь актом насилия и не имеет никакого воспитательного значения. Очевидно, что одни дети более чувствительны, а другие менее. Один сразу все поймет, стоит только его маме нахмуриться (любое иное наказание такому ребенку просто повредит), а к другому бывает необходимо применить более решительные меры воздействия. Поэтому ребенка нужно хорошо знать. И наконец, многое зависит от того, что, собственно, плохого сделал ребенок. Прежде чем наказать его, спросите себя: соображал ли ребенок, что поступал не так, как вам того хотелось бы? Совершил ли он проступок случайно, в результате естественной шалости (например, разбил вашу любимую чашку), или же за этим проступком кроется злой умысел? Заметим, что последнее у детей наблюдается чрезвычайно редко, и потому злой умысел хотя и не следует вовсе исключать, но объяснять им проступок ребенка можно лишь в крайнем случае, когда все остальные мотивы оказываются несостоятельными. К сказанному следует добавить еще одно: за наказанием должно непременно последовать прощение. Тем самым вы вновь установите нормальную эмоциональную связь между собой и ребенком. Ребенок, переживший чувство вины, снова почувствует себя свободным и уверенным, что он нужен людям, которых он любит, и люди эти по-прежнему любят его. В таком чувстве освобождения ребенка от пугающей его тревоги и раскаяния за свой поступок кроется важный воспитательный с фактор. Ребенок впредь станет более восприимчив к требованиям родителей и постарается поступать так, чтобы доставлять им радость.

Подводя итог сказанному, еще раз напомним: мало подавлять в ребенке нежелательные навыки; такое подавление должно сочетаться с выработкой и закреплением в поведении ребенка всего положительного.

Проблемы с питанием

Редко можно встретить родителей, которые бы жаловались на то, что их ребенок ест слишком много. В подобных случаях, если они и имеют место, родителям следует обратиться к врачу, и ребенку будет назначен соответствующий курс лечения. Гораздо чаще можно услышать сетования на то, что ребенок ест слишком мало или плохо. В чем тут дело?

Чтобы ответить на этот вопрос, разберемся в причинах, влияющих на аппетит ребенка.

1. Чувство голода у ребенка находится в прямой связи со степенью раздражения пищевого центра в мозге. Не успевший проголодаться ребенок находит себе более интересное занятие, чем еда. Если его при этом насильно кормить, то он, естественно, сопротивляется или идет на ухищрения, позволяя подкупить себя различными рассказами, обещаниями, лестью и упрашиванием. Разумеется, плохо, если ребенок длительное время отказывается от пищи, но здоровое чувство голода - первое условие аппетита.

2. Общее состояние организма. Хорошо ест ребенок здоровый, свежий, слегка уставший. Сонный или чрезмерно вялый ребенок ест хуже.

3. Наличие или отсутствие привлекательных факторов. Когда ребенок ест, из поля его зрения должны быть исключены игрушки и другие интересные предметы. Хорошо, если во время приема пищи рядом с ребенком не будет находиться человек, которого он боится, или человек, который с ним заигрывает и тем самым отвлекает от кормления.

4. Вкус и качество пищи. Не все дети одинаково хорошо воспринимают одни и те же блюда, и потому не следует заставлять ребенка есть то, что ему не нравится. К новым блюдам ребенка следует приучать постепенно. Дети часто отказываются от продуктов жестких и грубых, которые они не могут разжевать (особенно мяса). Поэтому, готовя очередное блюдо, следует позаботиться о том, чтобы оно было как можно более сочным. Отказываются дети и от приема слишком горячих блюд, а также блюд пересоленных или кислых.

5. Ассоциации, связанные с кормлением. Если процесс приема пищи связан у ребенка с неприятными впечатлениями, можете быть уверены, что проблем с питанием будет больше, чем когда таких неприятных впечатлений нет. Благоприятная атмосфера за столом способствует появлению аппетита. И напротив, беспорядок, нерегулярность питания, постоянное хождение, шум и споры лишают ребенка аппетита.

6. Активное участие в еде. Чем самостоятельнее чувствует себя ребенок за столом, тем с большим аппетитом он ест, независимо от того, идет ли речь о кормлении из бутылочки, которую он поддерживает руками, или об освоении ложки, а затем и полного столового прибора.

Постарайтесь запомнить эти несложные правила и следовать им в своей ежедневной практике. Если же к этому добавить, что вашим идеалом должен быть не толстый, а здоровый ребенок, то вы не станете пугать себя тем, что ваш ребенок, отказавшийся раз от того или иного блюда, тотчас превратится в дистрофика или будет страдать хроническим отсутствием аппетита.

Первые навыки поведения в обществе

Мы уже обращали внимание читателей на важное значение для ребенка здоровой обстановки в семье, способствующей формированию первых правильных общественных навыков. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок бережно обращался с игрушками и не рвал книжки, чтобы он убирал за собой все, что разбросал, чтобы научился просить то, что ему нужно, и не забывал поблагодарить вас, когда вы что-то для него сделали, вы с самого начала должны подумать о том, как тактично и ненавязчиво закрепить в нем каждый удачный его поступок. Длинные наставления и умные внушения в этом возрасте бесполезны. Лучше дать ему в руки книжку тогда, когда его заинтересует картинка. Книжка дается ребенку не для игры, а для того, чтобы он мог ее посмотреть, причем недолго и только в вашем присутствии. Грудной ребенок способен заинтересоваться книжкой всего на минуту, а затем у него совершенно закономерно возникает желание изучить материал, из которого она сделана. На втором году жизни, когда интерес к картинкам усиливается, можно дать ребенку книжку на более длительный срок. Но как только его интерес ослабнет, книжку следует убрать. То есть, другими словами, нужно следить за тем, чтобы книжка удовлетворяла потребности ребенка в зрительных раздражителях.

Родители часто досадуют на то, что их ребенок неряшлив и безразличен к вещам, созданным для его развития. Такие родители приходят в ужас, думая, кто вырастет из их ребенка, если он уже теперь спокойно перешагивает через игрушки, разбросанные по всей квартире. Но и аккуратность - это не дар божий, а навык, приобретенный в процессе воспитания. Не следует требовать от ребенка слишком многого. Дети по-разному понимают чистоту и порядок, и вряд ли вы встретите ребенка, которым не нужно было бы систематически руководить. Поэтому недостаточно приказать ему: "Убери за собой игрушки!" Следует позаботиться о том, чтобы порядок в мышлении ребенка был связан с чем- то приятным, а не только с тем, что отвлекает его от интересной игры. Значит, нужно дать ребенку время на подготовку, сказав, например: "Скоро мы сядем обедать и тебе нужно будет вымыть руки. Пока поиграй немного, а потом мы все уберем", - и сдержать свое обещание. Через некоторое время решительно объявить, что пора убрать игрушки, и помочь ребенку в этом. Если сделать это тактично, то ребенок будет думать, что не мы ему, а он помогает нам навести порядок, и такое сознание собственной самостоятельности доставит ему удовольствие.

Здесь важно самим не превратиться в педантов. Хорошее настроение ребенка, играющего на полу или за столом, конечно, важнее, чем образцовый порядок в игрушках, в посуде или ящике с папиными инструментами. В семье, где растет ребенок, квартира служит для него одновременно и мастерской, и средой обитания (точно так же, к слову сказать, как она служит мастерской и средой обитания для нас, взрослых). А поскольку стихия детей - игра, то среда обитания должна создавать ему для этого все условия. Там, где родители слишком тщательно следят за порядком, ребенок не научится бережно относиться к вещам уже по одному тому, что он не научится их любить и считать своими добрыми друзьями. В этом случае жаль и родителей, и ребенка.

Если ребенок не научился просить и благодарить, не слушается, кривляется и вообще ведет себя, как ему заблагорассудится, то налицо явные просчеты в воспитании. Причины неправильного поведения ребенка следует искать не в детях, а в нас самих. Одновременно полезно помнить, что любая избранная вами тактика в воспитании может быть эффективна лишь тогда, когда она опирается на взаимные чувства любви ребенка и взрослых. Ребенок быстро и хорошо учится на радость тому, кого он любит. Скучной нотацией, равно как муштрой, вы не добьетесь никаких положительных результатов. Ребенок мил с теми, кто мил к нему. Он попросит, поблагодарит и послушается не потому, что так нужно, а потому, что этого хотят его мама, папа, бабушка или другой человек, которых он любит. Но мало толку быть лишь милыми по отношению друг к другу. Родители должны стать для ребенка авторитетом. Это значит, что относиться к ребенку следует не как равный к равному, а с определенной эмоциональной дистанции, которую мы вправе назвать чувством превосходства взрослого над ребенком. Ребенок со своей стороны воспринимает это превосходство как источник его защиты и гарантию безопасности. Он кому-то принадлежит, у него есть к кому убежать, если в этом возникнет необходимость, он знает, что его не покинут. Это сочетание превосходства со стороны родителей (в глазах ребенка это превосходство обретает конкретное выражение: "Мой папа самый сильный", или "Моя мама самая красивая") и доверия со стороны ребенка как раз и являются тем основным условием, из которого вырастает социальная ориентация ребенка в течение всего дошкольного периода воспитания и впоследствии, пока он не станет взрослым.

Путь, предлагаемый нами, не бывает гладким даже для самого идеального ребенка в самой идеальной семье. Удивляться тут не приходится. От своей полной зависимости от матери ребенок постепенно переходит ко все большей самостоятельности. Этот переход протекает с большими или меньшими отклонениями, ребенок как бы нащупывает границы своей независимости, на собственном опыте убеждается, что он может себе позволить, а что идет ему во вред. Свое "Я" он осознает постепенно, испытывая свою самостоятельность не только в сотрудничестве, но и в стычках с людьми из своего окружения. Наиболее типичным примером трудностей в развитии ребенка является так называемое детское упрямство. Именно в преодолении упрямства ребенка у родителей возникает особенно много хлопот, поэтому мы остановимся на этом вопросе подробнее.

Детское упрямство

Заметное проявление собственной воли мы наблюдаем у детей уже в 3-4 месяца. В большинстве случаев оно ограничивается неосознанными приступами сопротивления против каких-то действий взрослых: когда ребенку мешают чем-то заниматься, делают ему больно или неприятно (например, чистят ему ваткой нос и уши) или когда вдруг не оправдываются какие-то его ожидания. После установления нормальных эмоциональных отношений к концу седьмого месяца жизни ребенка причин для таких приступов недовольства н становится, как ни странно, не меньше, а больше. Достаточно матери пройти мимо и не обратить на ребенка внимания, оторвать его от интересной игры, заставить его насильно есть и т. п., как ребенок начинает бурно выражать свое недовольство. После первого года жизни в лексиконе ребенка закрепляется довольно твердое "нет", которое он произносит в ответ чуть ли не на каждую обращенную к нему просьбу взрослых. Во второй половине второго года жизни процесс осознания собственного "Я", отличного от всех "HE-Я", как правило, заходит так далеко, что нередко перерастает в открытый конфликт с окружающими ребенка людьми. Этот период жизни ребенка метко называют "периодом протеста". Обычно он продолжается до трех лет, но у некоторых детей отголоски "периода протеста" можно наблюдать в течение всего дошкольного возраста. Внешне это выражается в виде злости, когда ребенок садится на землю, начинает кричать, брыкаться ногами или же обиженно упрямится, хмурится, замахивается на близких, делая вид, что хочет ударить, а иногда и бьет на самом деле. У некоторых детей приступы протеста идут сериями: не успеет ребенок выйти из одного из них, как тут же впадает в следующий. Это неприятная, но, увы, по-своему неотъемлемая часть нормального развития ребенка.

Вот так - трудно, через конфликты с окружающими его людьми, через полосу протеста и упрямства - идет формирование осознанного отношения к миру, в который нашему ребенку предстоит вступить самостоятельно, идет формирование чувства собственного достоинства. Многое из того, что нам не нравится в ребенке сегодня, позже сослужит ему добрую службу и выльется в целеустремленность, энергию, волю в решении поставленных перед собой задач. А теперь, когда наш ребенок только-только начинает осознавать себя, он еще не владеет собой и не умеет управлять своими чувствами.

Как относиться к детскому упрямству, за которым, как мы видели, чаще всего кроется протест? Для начала постараемся хорошенько усвоить, что ребенок противится не потому, что ему доставляет удовольствие упрямство, а просто потому, что он попал в сложную ситуацию, справиться с которой не в силах самостоятельно. Такое поведение сродни короткому замыканию: приступы протеста или упрямства возникают внезапно, без всякой подготовки и раздумий. Эти приступы не рассчитаны на внешний эффект, ребенок вовсе не ставит перед собой цель любой ценой добиться желаемого, но не исключено, что, если мы будем неправильно реагировать на его поведение, приступы превратятся со временем в своего рода привычку и средство давления на взрослых.

Приступы протеста наблюдаются чаще всего в двух случаях: либо ребенка принуждают сделать то, чего он не хочет делать, либо, напротив, ему запрещают делать то, что доставляет ему удовольствие. Например, ребенку приказывают перестать играть, надеть чистые штанишки и идти с мамой гулять; на прогулке от ребенка требуют, чтобы он шел именно по этой дорожке, хотя ему больше нравится другая; ребенку захотелось мороженое, но скоро обед, и мама отказывает ему в лакомстве. Здесь все делается наперекор воле ребенка или ущемляются его желания. Приступы протеста направлены не против того или иного предмета (игрушка, дорожка в парке, мороженое, которое ему не купили), а против взрослого. Сам приступ не означает враждебного отношения к родителям в целом; это лишь протест против какого-то одного конкретного их действия. На отношении ребенка к родителям это никоим образом не отражается, и, как только приступ проходит, сразу восстанавливается порядок, и ребенок становится даже послушнее, чем был минуту назад. Приступ адресован не человеку, а вмешательству, препятствию, ограничению, принуждению, исходящему от взрослого.

Из этих психологических посылок вытекает и метод обращения с ребенком. Прежде всего надо научиться вовремя предотвращать приступы протеста и упрямства у ребенка. Не тем, конечно, что мы снизим свою требовательность и у "Его величества ребенка" не будет никаких препятствий для удовлетворения своих желаний (этим мы окажем дурную услугу как ему, так и себе). Корни упрямства ребенка кроются в душевном напряжении, поэтому наши усилия должны направляться на то, чтобы снять такое напряжение. Первым условием душевного равновесия ребенка является спокойная, доброжелательная обстановка дома, ровные отношения между родителями и другими членами семьи. В этот период, как и позже, в период полового созревания, ребенку необходимо больше эмоциональных импульсов, больше заверений в том, что мы его любим, что он может на нас положиться. Нельзя допускать, чтобы ребенок чувствовал себя одиноким, чтобы наше наказание надолго оставляло его в полной изоляции. Необходимо дать ему возможность больше двигаться, предоставить достаточную свободу для того, чтобы ребенок сам мог регулировать поступающие к нему извне положительные импульсы. Нужно разрешить ему самому набираться опыта в различных ситуациях и не отрывать его без необходимости от игры.

Установлено, что дети, чьи родители излишне много и буквально по каждому поводу занимаются воспитанием (а по сути, мелочной опекой), упрямятся гораздо чаще, чем дети, родители которых предоставляют им разумную свободу.

Но если все-таки у ребенка случился приступ упрямства, не следует подавлять его насилием. Это может вызвать враждебное отношение ребенка к воспитателю. Лучше дать этому приступу вылиться наружу. Конечно, взрослому при этом не всегда удается сохранить спокойствие и терпеливо ждать, когда приступ пройдет сам собой. И все же полезнее действовать по принципу: ребенок сорвался - пусть сам же и справляется со своим приступом. Этот принцип не только по силам нашему ребенку, но и нам он поможет укрепить наше терпение и спокойно обдумать свои дальнейшие действия.

Позволим себе дать несколько практических рекомендаций на этот счет. В искоренении приступов упрямства не занимайте ни слишком твердой, ни слишком мягкой позиции. Будет отлично, если вам удастся быстро и решительно переключить внимание ребенка на что-то другое, что разрядит его напряжение. Поэтому не читайте ему наставлений, не призывайте его быть благоразумным и не срамить нас, а выставьте его за дверь, причем неплохо при этом даже слегка встряхнуть его. Ребенок, оставшийся на время один, сам найдет себе новое занятие, а поскольку два процесса не могут протекать одновременно в его сознании, приступ быстро пройдет. В дальнейшем ведите себя так, как мы советовали: сделайте вид, что ребенок сорвался сам, что произошло досадное недоразумение, которому вы не придаете никакого значения, и что ребенок сам справился со своими трудностями. Не следует после того, как ребенок успокоится, дополнительно наказывать его или лишать ласки. Напротив, именно ласка в это время создаст ребенку опти-мальные условия для того, чтобы он без всякого ущерба для самолюбия мог вернуться в нормальную колею. Мы настоятельно рекомендуем не вынуждать ребенка давать обещания, что "больше он так никогда поступать не будет", поскольку ребенок не в силах сдержать такое обещание. Но для себя мы должны сделать вывод, что нашего ребенка особенно раздражает, чтобы в следующий раз легче обойти этот "подводный риф", не снижая при этом своей требовательности.

Итак, в наших взаимоотношениях с ребенком, заполненных как радостью открытий, так и время от времени возникающими недоразумениями и конфликтами, не только наш о ребенок, но и мы набираемся опыта, который делает нашу жизнь ярче, нас самих мудрее, а в целом и наших детей, и нас S вместе с ними счастливее.