7. Кокетство - за или против?

Вопрос задан несколько провокационно, поскольку нельзя говорить только о "разрешенном" или только о "запрещенном" кокетстве. Еще меньше можно говорить только о приятном (для мужчин) или только о неприятном, только о полезном или только о вредном кокетстве. Обычно полезные, приятные, радостные, дающие положительные результаты проявления кокетства связаны с не совсем понятными, но особенно приятными или даже вредными, отрицательными моментами. Поэтому наша цель - показать, какие виды и нюансы кокетства усиливают обаяние и какие снижают его воздействие, а порой причиняют вред. Но прежде чем приступить хотя бы к частичному выполнению этой нелегкой задачи, необходимо выяснить содержание, вкладываемое в понятие "кокетство". Итак, что же такое кокетство?

а. Что такое женское кокетство?

Убедительное, исчерпывающее и одинаково приемлемое для всех определение рассматриваемого понятия вряд ли сможет дать даже самый тонкий знаток женской души. Автор, далекий от такого психологического и житейско-практического совершенства, ставит перед собой гораздо более скромную задачу: обрисовать лишь отдельные существенные черты женского обаяния, которые подчеркиваются и усиливаются с помощью кокетства. В то же время он надеется, что читательницы благосклонно отнесутся к некоторым его впечатлениям и соображениям по этому поводу. Только по этой причине он и осмелился писать об этом сильнейшем оружии женщины в любви.

Сперва попытаемся дать хотя бы общее определение женского кокетства. Прежде всего это умелая, искусная женская игра, искусно бросаемый женщиной вызов. Это такая игра и такой вызов, когда за деланным безразличием скрывается большая заинтересованность, за деланным или искренним смущением "прячется" большой интерес, когда в отказе содержится намек на согласие. Это типично женское оружие, назначение которого - разжечь интерес, распалить в мужчине агрессивность и желание, заставить его "нападать", ухаживать, подать надежду на успех. Наиболее положительное воздействие кокетства объясняется тем, что оно создает разнообразие, поощряет мужчину обратить внимание на женщину.

Кое-кто может подумать, что сравнение кокетства и женского обаяния с игрой уже само по себе как бы опошляет значение женского обаяния и любви вообще. Но подобная мысль может возникнуть лишь в результате серьезного недоразумения. Кокетство влюбленной женщины не имеет ничего общего ни с наивной детской игрой, ни с легкомысленным, безответственным поведением отдельных людей.

Кокетство - это хорошо обдуманная, умно и с полной отдачей сил осуществляемая линия поведения в напряженной борьбе за радость и счастье. Его цель вовсе не опошлить любовные отношения, а, наоборот - укрепить и возвысить их.

Стремление к разнообразию - глубинная основа кокетства, та почва, на которой оно произрастает. Без разнообразия не может быть жизни, как не может быть жизни без устойчивости. Эта противоречивость материального существования особенно ярко проявляется в любви уже потому, что в любви речь идет о высшем смысле человеческого существования, с одной стороны, и о достижении большого, или, как говорят поэты, "божественного" счастья, с другой.

Неразрывная связь кокетства с наиболее существенными сторонами человеческой, и прежде всего женской природы заметна и в том, что в кокетстве женщина наиболее изобретательна и находчива в самом начале любви, или в случае опасности потерять свою привлекательность в глазах любимого мужчины. Вергилий говорил, что как только женщина почувствует, что мужчина начинает охладевать к ней, она начинает разгадывать каждый его жест точнее, чем жребец различает запахи. Это не совсем изящное сравнение показывает, что в трудные моменты женская проницательность и чутье обостряются, дабы женщина могла спасти и сохранить самое ценное для нее - любовь.

Следующее, что мы попытаемся частично выяснить, это цели кокетства. Сего помощью, как и с помощью всех остальных доступных ей средств, женщина старается в конечном счете привлечь к себе внимание понравившегося ей мужчины. Она стремится показать ему, что она для него единственная, неповторимая и незаменимая. Тем самым она ставит перед собой задачу, которая не по силам ни одному Геркулесу. Задача эта, тем не менее, не только весьма благородна, но и вполне решаема при настоящей большой любви.

Человек по-настоящему, беззаветно и "вечно", способен любить только неповторимое. Неповторимость женских физических и психических качеств существует, однако, всегда в неразрывной связи с обыденным. Только лишь любящий мужчина и любящая женщина могут и должны обнаружить и оценить в партнере эту неповторимость. А чтобы это стало возможным, необходимы не только счастливое стечение обстоятельств и благоприятные условия, но и... находчивое, задорное и очаровательное женское кокетство, а также не отступающее перед неудачами мужское упорство.

Экзюпери выразил обаятельность женского кокетства с точки зрения мужчины и женщины:

"- На твоей планете, - сказал Маленький принц, - люди выращивают в одном саду пять тысяч роз... и не находят того, что ищут...

- Не находят, - согласился я.

- А ведь то, чего они ищут, можно найти в одной-единственной розе, в одном глотке воды...

- Да, конечно, - согласился я.

И Маленький принц сказал:

- Но глаза слепы. Искать надо сердцем"^*.

^* (Сент-Экзюпери, А. Ночной полет. Планета людей. Военный летчик. Письмо заложнику. Маленький принц. М., 1979, с. 312.)

Глаза действительно слепы, если нет сердца, как и ум слепнет без сердца, но... это уже другая тема. В данном случае очень важно подчеркнуть, что женщина может продемонстрировать свое неповторимое обаяние, а мужчина может оценить его только тогда, когда у обоих - богатый душевный мир, когда оба они охвачены пламенным желанием, когда у обоих развито чувство ответственности.

Умный мужчина и очаровательная женщина стараются разнообразить свои любовные взаимоотношения и с помощью кокетства, поскольку понимают любовь как бесценный дар. Через кокетство они дают понять друг другу, что застенчивость, обмен колкостями, многозначительность взглядов и жестов, даже лесть и суетность, не выходя за рамки определенных границ, могут быть не бесцельной легкомысленной игрой, а оружием в борьбе за счастье обоих... и не только их собственное.

Касаясь этого вопроса, Бальзак отметил, что есть влюбленные, которые "пускаются в маневрирование чувствами, рассуждают, а не действуют, сражаются в открытом поле, а не идут на приступ. Они пресыщаются, растрачивая попусту свою страсть"^*.

^* (Бальзак. Собр. соч. Т. 4, с. 115.)

Любовную борьбу без применения кокетства в самом деле можно сравнить со сражением "в открытом поле". Борьба эта чаще всего безуспешна не только потому, что стороны прежде времени растрачивают силы, но и потому, что в ней не находят выражения самые нежные, деликатные и поэтичные стороны человеческой натуры. Вот почему можно сказать, что такую "детскую" борьбу ведут только натуры, обладающие не очень богатой душевностью, как и юноши и девушки, еще не успевшие накопить необходимого опыта.

б. Кокетство естественное и искусственное

Дальнейшее рассмотрение кокетства заставляет нас обратиться к анализу его разновидностей. Наряду со стихийным, непосредственным и непринужденно проявляющимся кокетством существует и кокетство сознательное, целенаправленное. Второе основное разграничение, которое делается вовсе не нами, а реально существует в жизни, это естественное и искусственное кокетство. И естественное, и искусственное кокетство могут проявляться также в виде сознательного и бессознательного действия. Разница в том, что если естественное кокетство стихийно или целенаправленно выражает сущность, обусловленную качествами и возможностями женской природы, опирается на них и развивает их, то в основе искусственного кокетства лежат опыт и наблюдательность, стремление воспользоваться сильными и слабыми сторонами женской натуры вообще.

Эта сущностная характеристика вроде бы заранее склоняет нас к выводу о положительном характере естественного и отрицательном характере искусственного кокетства. Немало людей и придерживается такой точки зрения. Характеризуя одну из своих героинь, Горький писал: "… ее поза, полная непринужденной прелести, напоминала о грации избалованных кошек"^*. В данном случае существенно не сравнение с избалованными кошками, а косвенно выдвинутая писателем мысль о том, что сила привлекательности и кокетства женщины заключается главным образом в естественности и непринужденности.

^* (Горький, М. Полн. собр. соч. Т. 3, с. 67.)

У нас нет оснований оспаривать подобное мнение. Естественность, непринужденность и впечатлительность всегда были и остаются важнейшими элементами женского обаяния. Из этого, однако, вовсе не следует, что непринужденность в поведении женщины всегда нравится, как и что непринужденность нельзя использовать в корыстных целях. Непринужденность эта может не нравиться, если, скажем, выглядит слишком элементарной, ее можно использовать и в корыстных целях, заставить служить ограниченным, эгоистическим интересам.

Поэтому, а также по ряду других причин, многие мужчины и женщины отдают предпочтение искусственному, приобретенному ценою опыта и "тренировок" кокетству. Наиболее категорично высказался по этому поводу видный французский поэт Бодлер. По свидетельству Теофиля Готье^*, поэт приводил пример с двумя женщинами, одна из которых, сельская матрона, безобразно здорова и добродетельна и всем своим существованием обязана природе, другая - из тех красавиц, что умеют владеть своими мыслями, красноречие которой придает ей еще большее очарование, она умеет держать себя, голос ее звучит как хорошо аккордированный инструмент, а умный взгляд выражает только то, что она хочет выразить. Поэт, по словам его биографа, заявлял, что не колебался бы в своем выборе, хотя "педагоги-сфинксы корили его за измену классике".

^* (Готие, Т. Студия, есе, творчески портрет на Шарл Бодлер. - В: Слово и символ. С, 1979, с. 247.)

Несомненно, поэт достаточно определенно выражает свое отношение по интересующему нас вопросу. Притягательную силу женского кокетства он видит не в том, что она "подарена" природой, а в том, что она приобретена сознательными усилиями. Женщина, способная учиться на собственном опыте, контролировать свои поступки, аккордировать голос, женщина, взгляд которой выражает только то, что ей нужно, чтобы он выражал, бесспорно покажется нам куда привлекательнее, чем красавица, не прибавившая к красоте ни грана больше, чем ее наделила природа. Первая обогатила себя и свою красоту шлифовкой, добавила к ней обаяние. Она развила в себе способность понять сущность характера понравившегося ей мужчины, умение сближаться и вызвать к себе ответную симпатию.

Несмотря на все эти рассуждения, не следует отдавать приоритет ни естественному, ни искусственному кокетству. Проблему можно разрешить, не исходя из мнений теоретиков и практиков любовных взаимоотношений, а из реализации этих взаимоотношений в жизни. Приблизительно одинаковым успехом пользуются как женщины, наделенные природным обаянием, так и в совершенстве овладевшие искусством любовной игры кокетки.

В то же время практика показывает, что даже самые искренние женщины неизбежно прибегают, пусть и не всегда сознательно, к искусственным приемам кокетства. Да и само кокетство не может не опираться на задатки женщин, заложенные природой. Поэтому не следует проводить строгого разграничения во всем, что касается женского кокетства. Идеально отшлифованным женским кокетством следует признать то, которое позволяет женщине развить и проявить все привлекательные черты своей натуры и использовать их с максимальной выгодой для себя. Тем самым достигается синтез между унаследованным от природы и приобретенным в результате жизненного опыта. На этой основе женское обаяние превращается в "поэзию чувственности", полную мыслей и оттенков чувств, развитого воображения и служения возвышенному идеалу.

в. Застенчивость

Женское кокетство столь же разнообразно, сколь разнообразны человеческие мысли, чувства, привычки, желания, мотивы деятельности или... бездеятельности. Поэтому любое, даже приблизительное перечисление его проявлений невозможно. Ниже мы попытаемся указать лишь на некоторые наиболее характерные его формы и проявления.

Начнем с такой часто встречающейся в прошлом разновидности кокетства, как застенчивость. В большинстве случаев застенчивость тесно связана с невинностью. Невинность же выступает как такая чистота и неискушенность человеческой души, которая порой способна тронуть даже самые жестокие и преступные натуры. Это одно из прекраснейших качеств человека - не только потому, что несовместимо со злом и пороками, но и потому, что в нем отражена нерушимая вера в светлое, благородное начало жизни, потому что в невинности заключена поэтичность восприятия и волшебная сила воображения. К сожалению, бесценные прелести эти соседствуют нередко с иллюзорным восприятием действительности, от которого легко тускнеют.

Другая обаятельная черта застенчивости заключается в том, что через нее раскрывается и утверждается человеческое достоинство, уважение к собственной индивидуальности и чувство ответственности за свои поступки. Поэтому любовь - это не только глубокий, как считает Кирилл Василев^*, но и очень нежный, имеющий множество тончайших нюансов душевный трепет. Незнающая слабостей и пороков, застенчивость утверждает веру в силу добра и обостряет поэтическую жизненность восприятий.

^* (Василев, К. Любовта. С, 1976, с 98.)

Поэтому застенчивые люди обычно не только болезненно чувствительны, но и необыкновенно поэтичны. Макар Девушкин и Варенька из "Бедных людей" Ф. М. Достоевского - классические образцы поэтического взгляда на мир и безграничной душевной деликатности, обусловленной невинностью и застенчивостью натуры, не огрубевшей под влиянием ужасающих условий, в которых они вынуждены жить. По этой причине, а также в силу того, что противоположности взаимно притягиваются, перед невинностью преклоняются не только неопытные в любви мужчины, но даже закоренелые и извращенные сладострастники.

Застенчивость, понимаемая как один из элементов неподдельного обаяния, далеко не всегда, однако, получает признание и оценку. Перед ней преклоняются обычно лишь чистые, благородные, поэтично настроенные натуры. Ею может восхищаться и значительная часть натур порочных, как это было уже отмечено нами. Однако, многие неопытные, не успевшие как следует узнать ни хороших, ни плохих сторон жизни юноши и девушки, видят в ней чуть ли не главное препятствие, которое пугает и лишает их уверенности. С не слишком большой симпатией относятся к застенчивости и люди с прагматическим складом ума, дорожащие в основном своими материальными интересами.

Поэтому робость иногда противопоставляется кокетству. "Робость, целомудрие, - убеждает нас Андре Моруа, - скорее пробуждают желание, чем кокетство, которое старается им подражать, но не обладает их естественностью"^*. Впрочем, робость и целомудрие, с одной стороны, и кокетство, с другой, совершенно незачем противопоставлять, поскольку они являются преимущественно женскими качествами, которые, хотя и с разной силой, одинаково привлекательны для мужчин. Каждому из этих качеств присущи свои достоинства и недостатки. В то же время достоинства одних и других проявляются не вообще, а в определенных условиях, вызываются разными причинами и направлены на разных людей.

^* (Моруа, А. Указ. соч., с. 227.)

Робость и целомудрие чаще всего разжигают воображение натур либо по-детски чистых, либо крайне развращенных, поскольку и одни, и другие способны восхититься ими. Тонкая натура, как правило, не может понять и оценить их. Кокетство сильнее действует на совсем неопытных, или же на недостаточно опытных, а также на отдельные извращенные натуры. Это обусловлено тем, что кокетство совершенствует и развивает отдельные привлекательные черты робости и застенчивости.

Возвышающее, окрыляющее воздействие невинности и застенчивости, как и положительное или отрицательное воздействие цинизма, зависит не только от того, чьими душевными качествами они являются, но и того, кто воспринимает и оценивает эти качества. Поэтому невинность неизбежно в той или иной мере связана с сознательным или несознательным кокетством, со стремлением подчеркнуть ее. В свою очередь, цинизм под воздействием целомудрия и невинности вынужден отступить, поскольку в противном случае у него нет надежды на успех.

Таким образом, и здесь диалектика обнаруживает свои права. Застенчивость и невинность одухотворяются бескорыстным, чистосердечным кокетством, способны сливаться с ним или стать жертвой пошлости, цинизма, корыстолюбия.

г. Лесть

Прямо противоположной по сути, но, быть может, превосходящей по силе воздействия разновидностью кокетства является лесть. Она позволяла добиваться в прошлом, обеспечивает в настоящем и, наверно, будет обеспечивать и в обозримом будущем невероятные, на первый взгляд, успехи, поскольку лесть всегда играет на тончайших струнах человеческой души. Человек, помимо прочего, отличается тем, что ему присущи не только решимость, но и колебания, не только твердость, но и уязвимость. В интересующих нас ситуациях он часто склонен верить в то, во что ему хочется верить, и закрывать глаза на то, что кажется ему идущим вразрез с его идеалами.

С гениальной психологической проникновенностью эту крайне уязвимую сторону человеческой натуры подметил Ф. М. Достоевский: "Нет ничего в мире труднее прямодушия, и нет ничего легче лести. Если в прямодушии только одна сотая нотки фальшивая, то происходит тотчас диссонанс, а за ним - скандал. Если же в лести даже все до последней нотки фальшивое, и тогда она приятна и слушается не без удовольствия... И как бы ни груба была лесть, в ней непременно по крайней мере половина кажется правдою. И это для всех развитии и слоев общества"^*.

^* (Достоевский, Ф. М. Собр. соч. Т. 5. М., 1957, с. 497.)

Конечно, этот категорический и весьма жестокий приговор человеческой психике и нравственности не может относиться абсолютно ко всем, однако исключения все еще очень редки даже в нашем социалистическом обществе, чтобы давать основания для внесения в него решительных корректив. Если мужчины поддаются коварству лести по причине честолюбивых амбиций и склонности переоценивать свои творческие способности, то женщины становятся легкой добычей лести из-за врожденного стремления нравиться. Не следует забывать, напоминает К. С. Станиславский, что "каждый человек и особенно избалованная женщина хочет любоваться собой и для этого ей надо представиться такой, какой ей хотелось бы быть в действительности, но какой ей не удается быть на самом деле"^*.

^* (Станиславский, К. С. Собр. соч. Т. 4, М., 1957, с. 103.)

Поэтому лесть является одним из самых действенных орудий кокетства, фальши, лицемерия и коварства, которые используются как мужчинами, так и женщинами. Из этого не следует, разумеется, что лесть всегда играет отрицательную роль. Лесть лести рознь. В одних случаях в ней могут отражаться действительные качества человека, наряду с достоинствами могут отмечаться и недостатки, мешающие выявлению положительных качеств его натуры. Такой вид "лести", т. е. такая справедливая и объективная оценка положительных и отрицательных сторон человеческого характера крайне необходима любому из нас.

Справедливая, объективная похвала, правильная оценка личностных качеств успешно противостоит эгоизму и зависти, с которыми сталкивается каждый, и особенно натуры незаурядные и талантливые. Похвала часто помогает нейтрализовать отчаяние и депрессию, нередко приводившие к трагическим последствиям. Она выступает в роли своеобразного первооткрывателя качеств и достоинств субъекта, которых он не сумел или не успел обнаружить и применить. В третьем случае объективная похвала, объективное подчеркивание положительных человеческих качеств является незаменимым стимулом к творческим свершениям.

Опасный характер лесть принимает тогда, когда ее используют безразборно, т. е. льстят всем подряд, потому что тем самым она развращает тех, кому адресована. "Графиня Бузухова, - не без иронии писал об этой светской львице Л. Н. Толстой, - по справедливости имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально"^*.

^* (Толстой, Л. Н. Собр. соч. Т. 5. М., 1952, с. 332.)

Здесь речь идет не только о лести в корыстных целях, но и о лести коварной, направленной на то, чтобы обмануть, ввести в заблуждение. В более серьезных случаях лесть может использоваться просто в преступных целях, поскольку толкает свою жертву на преступление. Вот почему эту существенную разновидность женского коварства тоже нужно рассматривать во всей полноте ее проявлений, в многообразии ее возможностей.

д. Одежда

Наверное, мы не ошибемся, если скажем, что одной из наиболее универсальных форм проявления женского кокетства является манера одеваться. В то же время это и самое невинное средство, поскольку одежда может подчеркивать и добродетели. Некоторые части человеческого тела не то что неприятны сами по себе, но вызывают неприятные ассоциации. Одежда позволяет скрыть эти части тела или придать им приличный вид. Другие части мужского и женского тела в определенных ситуациях воздействуют на половое желание, активизируют его. Красивая, чувствительная женщина защищается от чересчур прямой, пошлой, извращенной или по какой-то причине нежеланной половой агрессивности мужчины, "пряча" наиболее соблазнительные части тела. Человек одевается по климатическим и социально-психологическим причинам, но и с учетом здоровья, поэтому можно было бы предположить, что одежда не только не выражает кокетства, а выступает чуть ли не как его антипод.

Расхождение кокетства и манеры одеваться наблюдалось в прошлом, поскольку это связано с национально-психологическими, нравственными, религиозными и другими причинами; оно существует и теперь в ряде развивающихся стран. Несмотря на это, было бы неверным противопоставлять кокетство и манеру женщины одеваться, поскольку такое толкование было бы односторонним и не соответствовало бы фактическому положению вещей.

Неразрывная связь кокетства с одеждой создается на основе глубинной гносеологической, психологической и практически-действенной сущности человеческой природы вообще и любви, в частности. Эту закономерность можно было бы выразить в нескольких словах. Более интересное, любопытное, будоражущее воображение и желание всегда связано с неизвестным, скрытым от взгляда, таинственным. На очевидное чаще всего не обращают внимания, оно не притягивает к себе, не соблазняет. Эту не универсальную, но общеизвестную закономерность, особенно часто проявляющуюся в любви, можно легко установить, понаблюдав за нашими Черноморскими пляжами. Наверное, многие замечали, что женщины с красивыми фигурами и грациозной походкой нередко оставляют мужчин равнодушными именно потому, что тела их открыты для всеобщего обозрения.

Эти соображения приводят нас к выводу о том, что цель одежды - не только защищать человека от непогоды, прикрывать "срамные" части или щадить девичью застенчивость. Наряду с этим одежда выполняет и другую более важную роль в рассматриваемом нами аспекте. Прежде всего одежда служит женщине для того, чтобы скрыть те части своего тела, которые ей не хотелось бы выставлять напоказ.

Разумеется, речь идет не только о женской груди, которая у многих девушек не столь соблазнительна и красива. Каблуки, например, низкие или высокие, иногда преображают женские ноги, придавая им стройность и грацию, способную вызвать у мужчин восхищение. Даже в зените моды на миниюбки женщины никогда не оголяли своих ног полностью, прибегая к разнообразным чулкам и колготкам, которые, если верить рекламе в витринах галантерейных магазинов, делают женщину неотразимо привлекательной. Учет соразмерности ног с остальными частями тела позволяет женщинам, пользуясь искусством портных, всего лишь за несколько часов изменить весь свой облик с помощью искусно подобранного покроя платья.

Эти несколько шутливые замечания, несмотря на всю их ироничность, нисколько не противоречат всем известному факту, что, во-первых, через одежду женщина во многих случаях сознательно подчеркивает свои прелести, делая их еще более привлекательными, а, во-вторых, к большой радости мужчин, одежда часто позволяет женщине выглядеть гораздо лучше, чем она есть на самом деле. Нет никакой нужды напоминать в связи с этим, какую роль играют грим, массаж, прически, губная помада, тушь, духи и пр., все это давно поставлено на поток, превратилось в мощную и очень прибыльную индустрию.

Другой существенной функцией одежды, которую следует отметить - то, что с ее помощью женщина обеспечивает мужчине столь необходимое ему разнообразие. Без разнообразия, как мы уже упоминали, в т. ч. и без разнообразия в любви, ни мужчина, ни женщина не могут быть счастливы. Одежда дает умной женщине неисчерпаемые возможности представать перед любимым мужчиной в новом для него облике, оставаться привлекательной в его глазах.

Поэтому нужно признать, что и мода, на которую иногда смотрят чуть ли не как на техническое средство, позволяющее женщине улучшить свой внешний вид, играет гораздо более важную роль. Она призвана показать и подчеркнуть неисчерпаемое разнообразие телесной и душевной красоты женщины. Да и душевную тоже, поскольку одежда подчеркивает не только телесную красоту женщины. Перевоплощаясь с ее помощью, женщина получает возможность выгодно оттенить свое очарование, подчеркнуть эмоциональность, грациозность, деликатность, "магнетизм", собственное достоинство, творческий характер своей натуры, искрометность или нежность своего темперамента.

Существенная любовная функция одежды проявляется, помимо прочего, и в том, что она не просто распаляет желание у мужчин, но и разжигает воображение. Существенная функция эта связана со способностью человека, а об этом мы уже говорили, видеть под покровами одежды то, что скрыто от взгляда, причем воображение рисует обычно картины, которые отвечают его мечтам и даже иллюзиям. Выступая в роли приманки, женская одежда подогревает воображение мужчины, его мечты приобретают совершенно определенное направление. Если бы не было этой прекрасной человеческой способности мечтать, идеализировать и строить иллюзии, вряд ли появились бы в литературе такие очаровательные, воздействующие на самые благородные стороны мужской природы образы, подобные Беатриче и Маргарите из "Фауста", Вареньки из "Бедных людей" и т. д.

В данном случае существенно не столько напомнить эту общеизвестную истину, сколько указать на некоторые причины, которыми обусловливается магическое воздействие одежды на воображение мужчины. Касаясь этого вопроса, Анатоль Франс высказал соображения, которые заслуживают серьезного внимания. В своем весьма оригинальном романе "Остров пингвинов" он объясняет появление и воздействие женской одежды на первый взгляд иронически, но в самом деле довольно серьезно.

"Вот и сейчас, на берегу, две-три четы пингвинов на солнышке предаются любви. Смотрите, с какой простотой это делается! Никто не обращает на них внимания, да и сами они не так уж увлечены всем этим. Но когда пингвинки облекут себя покровами, пингвины не будут так хорошо отдавать себе отчет в том, что же их привлекает к ним. Их неясные желания превратятся в грезы и иллюзии, - словом, отец мой, они познают любовь и ее безумные муки. А между тем пингвинки будут опускать глазки и поджимать губки с таким видом, как будто скрывают под своими одеждами некое сокровище..."^*

^* (Франс, А. Собр. соч. Т. 6, с. 46.)

"Сокровище", о котором говорит в заключение писатель, скрывается, разумеется, не столько под одеждами, сколько в головах и во всей нейрофизиологической природе женщин. Существенно здесь, однако, то, что в этом коротком анализе А. Франс раскрыл один из секретов женской одежды и женского обаяния вообще. Побеждает в любви та женщина, которая умеет пробудить у мужчины воображение. Однако такие женщины добиваются "чудес" не иллюзиями и дешевыми трюками, а развертыванием творческих сил - своих и любимого мужчины.

Как автор, более тридцати лет занимающийся теорией творчества, позволю себе утверждать, что способность женщины с помощью одежды и других - преимущественно психологических средств - возбуждать сексуальное, психологическое, нравственное, интеллектуальное, поэтическое и пр. воображение мужчины на основе реальных и потенциальных возможностей, существующих у обоих, является высшим творческим проявлением любви и одним из высших творческих проявлений человека вообще.

Правильное использование одежды в качестве одного из существенных элементов женского очарования связано, разумеется, с определенными трудностями, которые иногда приводят к отрицательным, а не к положительным результатам. Поскольку мы не ставим перед собой цели ответить на все встающие в связи с этим вопросы, коснемся только некоторых из них.

Первая трудность порождается недостаточно точным учетом вкусов, морали, менталитета и возможностей общества. Легко заметить, что порой и у нас в этом смысле наблюдаются известные увлечения. Плохо здесь то, что отклонение от общепринятых норм и стандартов вызывает осуждение значительной части людей и развращает другую часть. К подобному роду увлечениям можно отнести, например, крайности моды на мини и макси в недалеком прошлом, недавно появившуюся моду носить золотые сердечки, крестики, распятия и т. п. сомнительной ценности, которые иногда покупаются за довольно большие деньги.

Женской привлекательности вредит и несоответствие одежды конструктивным, возрастным, психологическим, социальным и другим особенностям женщины. В этом смысле, как мне представляется, в социалистических странах моде все еще предстоит пройти большой путь, чтобы порвать с модой капиталистических обществ и превратиться в средство, реально способствующее обеспечению счастья мужчин и женщин в любви.

Третьей наиболее существенной особенностью "культа" моды, т. е. недостаточно удачного, безответственного ее использования, является игнорирование физических и психических особенностей любимого мужчины, Каждая нормальная женщина старается, чтобы ее внешний вид располагал к хорошему настроению, радовал и привлекал людей, с которыми она общается, особенно окружающих ее мужчин. Отсюда и совершенно оправданное стремление выглядеть модной, идущей в ногу с временем. Умные женщины, однако, понимают или интуитивно чувствуют, что они должны выглядеть обаятельными, совершенными, добрыми и прочее и прочее не в глазах всех мужчин вообще, что, между прочим, практически невозможно, а в глазах любимого мужчины.

Поэтому они стараются одеваться так, чтобы подчеркнуть свои достоинства в глазах любимого мужчины. Это совершенно естественно и понятно, поскольку каждая женщина хочет быть желанной, вызывать восхищение мужчин, а главное, быть счастливой с любимым,

е. Взгляд

Выбранный нами способ изложения, претендующий на обобщения, страдает многословностью, поэтому ниже мы постараемся говорить о кокетстве не столь пространно. Попытку эту мы начнем с роли взгляда в любви. Роль эта настолько велика, что нуждается в специальном исследовании, которое не может вместиться в объем этой книги. Отдельные аспекты этой крупной и, к сожалению, почти не разработанной проблемы, мы затронули в своих работах "Интуиция и творчество"^* и "Лекционно майсторство"^**. Поэтому мы постараемся лаконично изложить здесь только основные моменты.

^* (Василев, С. Интуиция и творчество, 222-259.)

^** (Василев, С. Лекционно майсторство, 137-154.)

Еще древние греки говорили, что глаза - зеркало души. Эта бесспорная истина имеет особый смысл в любви, поскольку в глазах отражаются такие порывы, страсти, переживания и мечты, которые практически невозможно скрыть. Взглядом женщина может выразить, как мы уже отчасти упоминали на примере "любовного" приключения Дуси Корфонозовой с анархистом Анастасием, и нежность, и преданность, и готовность к самопожертвованию, и страсть, и ужас, и ... все остальные чувства гораздо лучше, нежели словами. В то же время взглядом женщина может выразить раздвоенное чувство, недоумение, колебание или рассеянность, т. е. сделать все для того, чтобы парализовать порыв самого смелого и опытного мужчины.

Другой существенной особенностью взгляда является то, что благодаря стараниям и "выучке" с его помощью женщина может выразить только те намерения, которые ей выгодны. Мы уже упоминали о преклонении Бодлера перед красавицей, взгляд которой выражает только то, что она хочет выразить. Такое совершенное - не только женское, но и человеческое вообще - мастерство достигается, разумеется, большими усилиями и к тому же встречается довольно редко. Не менее трудно, а, напротив, гораздо труднее показать взглядом то, чего не испытываешь на самом деле. Поэтому взгляд в кокетстве и обаянии является отражением сущности натуры женщины и зависит от богатства или бедности ее души. Крупные психологи, занимавшиеся изучением проблем любви, а также выдающиеся любовники и любовницы достигли вершин помимо прочего и благодаря своему умению во взгляде человека видеть его сущность.

Мы не можем предложить готовых рецептов решения этих и всех других общечеловеческих и любовных проблем, поскольку в конечном счете все зависит и определяется отчасти унаследованными, а отчасти приобретенными в процессе воспитания, образования и накопления опыта качествами личности. В то же время мы можем, основываясь в какой-то мере и на личном опыте, а главное, на том, чему мы научились от других, утверждать, что даже одним только взглядом женщина способна привлечь к себе внимание, заворожить, подчинить себе или оттолкнуть от себя. Чрезмерная абсолютизация, разумеется, и здесь была бы неуместной и даже вредной, поскольку привела бы к упрощению столь сложного вопроса.

Во взгляде может отражаться все и одновременно ничего конкретно, он может выражать душевные переживания, которые... даже не существуют. Это преимущественно женский прием, который мы рассмотрим более подробно в следующей главе; с его помощью женщины заставляют работать воображение мужчин, заставляют поверить, что нашли то, чего искали. Отсюда и стимулирующая, и активизирующая роль и возможность женского взгляда.

Вторым, еще более важным моментом, выступает редкая способность достаточно опытных в любви женщин выражать в подходящий момент своим взглядом именно такое переживание, такую страсть, такое желание или раздвоенность, которые наиболее подходящи к случаю. Я убежден, что мужчины стали бы куда счастливее, если бы все женщины, наряду с остальными своими достоинствами, овладели бы и умением выражать взглядом самое подходящее в конкретный момент переживание!

ж. Самоуверенность

Другой важной особенностью женского кокетства можно считать самоуверенность, сознание собственной привлекательности. Своеобразная покоряющая сила самоуверенности проявляется через веру женщины в свою способность увлечь понравившегося ей мужчину. Такое "силовое кокетство" играет большую роль и у мужчин, однако у них оно проявляется иначе - через своевременную активность, агрессивное вмешательство, через целенаправленное воздействие воли, через смелость обращения как с любимой женщиной, так и с другими людьми.

Женская самоуверенность, на наш взгляд, отличается большим диапазоном нюансов и проявляется намного гибче. Как правило, женщины избегают демонстрировать ее, прибегая к мнимому безразличию, наигранному недоумению, заразительной жизненности, капризной настойчивости, легкой надменности и прочим приемам. Общее в мужской и женской самоуверенности в любви - объективная оценка своих сильных сторон, умение проявлять их нужным образом в нужное время.

Самоуверенность мужчин и женщин проявляется во всем - и в походке, и в манерах, таких, например, как обычное рукопожатие, в отношениях с другими людьми, в эмоциональных реакциях, в том, как ими воспринимается брошенный другими вызов, в мимике, в одежде и...

Тем не менее можно говорить об естественной, стихийно возникшей в процессе непосредственного общения с людьми, и об искусственной, точнее, культивированной, даже притворной, самоуверенности. Естественная самоуверенность присуща как правило мужчинам, которые не могут не восхищаться красотой, нежностью и изяществом обворожительных женщин. Тем самым они подтверждают их достоинства и укрепляют их веру в себя. Культивированная, притворная самоуверенность, характерная для женщин, вырабатывается в результате сознательных усилий, развивая те качества и особенности женской природы, которые придают женщине, по крайней мере внешне, независимый вид. Притворная самоуверенность отличается от культивированной тем, что в первом случае расчет делается на оригинальничанье, на создание впечатления неповторимости и исключительности, а не на действительные возможности и качества женщины.

Такие лаконичные сопоставления показывают, с одной стороны, что не существует четкой границы между ответственной и культивированной самоуверенностью, поскольку первая, при всей ее непосредственности и чистоте, формируется в процессе взаимоотношений между людьми, а также в процессе воспитания и самообразования. С другой стороны, сопоставления показывают, что культивированная самоуверенность слишком часто переходит в другие разновидности кокетства.

Женское своеобразие является очень сильным и очень опасным оружием. Его сила заключается в неповторимости, в способности представить женщину как существо единственное, неповторимое, необъяснимо привлекательное по сравнению со всеми остальными женщинами в мире. Столь трудная и непосильная для многих людей задача в конечном счете оказывается разрешимой, поскольку каждый человек обладает наряду с общими также и ярко индивидуальными чертами и особенностями. Но решение ее нелегко дается некоторым женщинам, так как требует значительных затрат времени на самонаблюдение, самоанализ и "обучение".

С другой стороны, своеобразие весьма опасно, потому что легко может вылиться в притворную манерность, в отталкивающую демонстрацию собственных достоинств, может стать приторно фальшивым. Даже когда оно естественно, разные люди воспринимают его по-разному, так что и в этом есть свои трудности. Различное отношение людей к своеобразию объясняется тем, что оно резко отличается от обыкновенного, встречающегося на каждом шагу, к которому все давно привыкли. Поэтому женская самоуверенность не должна переходить через определенные границы, должна сочетаться с чувством меры и совершенным знанием психологии тех, перед кем она демонстрируется.

Несмотря на высказанные опасения, своеобразие, понимаемое как способность умело подчеркнуть неповторимость женской индивидуальности, неповторимость физических и умственных достоинств, совершенно необходимо и в определенных условиях безусловно полезно. В этом отношении можно согласиться с мнением Экзюпери, что своеобразие - это "нечто такое, отчего один какой-то день становится не похож на все другие дни, один час - на все другие часы"^*.

^* (Сент-Экзюпери, А. Указ. соч., с. 306.)

В любви этот "обряд", по выражению Экзюпери, еще нужнее и полезнее, поскольку делает не месяцы и часы, а женщину не похожей на всех остальных. От этого не отказалась бы ни одна красавица в мире. В чем же заключается волшебная сила неповторимого, ярко индивидуального женского своеобразия? Это вопрос, на который не в состоянии дать исчерпывающий ответ ни один теоретик и практик любви. Своеобразие заключается и в особенностях походки, и в присущей только данной женщине манере одеваться^*, и в мимике, жестах, взгляде, а главное - в неповторимых особенностях характера, темперамента, чувств, реакций, т. е. во всем, что присуще только этой и никакой другой женщине. Можно утверждать совершенно определенно единственно то, что неповторимость женского своеобразия сочетается с совершенством его практического применения. Поэтому его сущность неуловима и не поддается точному определению.

^* (В этом отношении мода сталкивается с большими трудностями, преодолеть которые невозможно путем насаждения шаблонов и с помощью дешевой рекламы.)

з. Суетность

Еще одним крайне противоречивым и спорным проявлением кокетства является суетность. Она крайне противоречива, поскольку в одних случаях формируется на основе реальной самоуверенности и благородного, не исключающего уважения к другим людям честолюбия, а в других вырождается в себялюбие и эгоизм. Отсюда ее как положительные и отрицательные, так и "промежуточные" виды.

Прежде всего, разумеется, необходимо определить содержание понятия суетность. Под суетностью мы понимаем главным образом стремление к самовыражению как с помощью обычных, присущих и другим людям, способов, так и через крайне оригинальные, иногда раздражающие, даже шокирующие, манеры поведения. Для суетности характерно также выпячивание на передний план собственных желаний, собственного честолюбия, навязывание собственных настроений или капризов.

Суетность является "спорным" продуктом кокетства еще и потому, что во многих случаях заставляет женщину считаться только с собственными желаниями и капризами, Тем самым суетная женщина невольно ставит себя в невыгодное положение, ограничивает свои возможности, оказывается не в состоянии по-настоящему привязяться к любимому. Она начинает донимать любимого капризами, экстравагантностью и поверхностными суждениями и в конце концов... надоедает ему.

Эти замечания позволяют нам прийти к заключению, что суетность может быть полезной и в определенных условиях даже желательной, но в то же время может и вредить влюбленным. Приятна и полезна она тогда, когда связана не с эгоизмом, а с желанием доставить радость себе и другим. Иногда позволительно выставить напоказ свои достоинства и покапризничать, если это доставит удовольствие окружающим, а тем более любимому. Бескорыстная и умелая суетность, не переходящая границы дозволенного, может доставить радость как самой женщине, так и тем, с кем она общается, если при этом не игнорируется необходимость заботиться о любимом по крайней мере так же, как о самой себе. Такая суетность не раздражает любимого человека, наоборот, он видит в ней милую игру, призванную доставить радость прежде всего ему самому.

Отрицательные проявления суетности связаны прежде всего с эгоизмом. А эгоизм не только обижает, но и раздражает окружающих. Важной особенностью отрицательного влияния суетности является то, что она почти всегда связана с непомерными амбициями, что, в свою очередь, почти всегда действует на окружающих отталкивающе. Такие амбиции чаще всего бывают результатом завышенной самооценки и чрезмерного честолюбия. По понятным причинам не в силах добиться признания, суетная женщина становится подозрительной и мнительной. Болезненная подозрительность заставляет ее видеть кругом враждебность, ей начинает казаться, что вокруг нее одни только завистники и интриганы. Таким образом женщина теряет веру в благородные порывы человеческой души, в светлое начало жизни.

Неправильно считать, разумеется, что между положительными и отрицательными проявлениями суетности лежит непроходимая пропасть. Будь это так, людям было бы легко ориентироваться в том, что такое, хорошо и что такое плохо. Неприятно, но факт: в большинстве случаев положительное и отрицательное, привлекательное и отталкивающее в женской суетности существуют в органическом единстве.

Еще хуже то, что эти две "половины" суетности не являются чем-то раз и навсегда данным, а выступают как динамически меняющиеся величины, на которые оказывают воздействие социальные и другие факторы. Поэтому суетность в отдельных своих крайних проявлениях с течением времени из приятной может становиться невыносимой или наоборот.

В других случаях в суетность, которая радует и доставляет удовольствие, врываются раздражающие или отталкивающие нотки, в той или иной степени отравляющие любовные взаимоотношения. Например, Экзюпери не без основания говорит о любимом цветке Маленького принца: "скоро оказалось, что красавица горда и обидчива, и Маленький принц совсем с нею измучился"^*.

^* (Сент-Экзюпери, А. Указ. соч., с. 282.)

Правда, ниже Маленький принц признается: "За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить"^*.

^* (Там же, с. 283.)

За "жалкими хитростями" и суетностью действительно могут скрываться безграничная нежность и преданность, возвышенное, благородное сердце. Поэтому отношение к цветам и людям требует огромного внимания и большой деликатности, которых, к сожалению, нам порою очень не хватает.

и. Результаты?

Цель кокетства - обворожить, пленить, соблазнить понравившегося мужчину. Поэтому его нельзя рассматривать в отрыве от последней для определенного момента фазы любви. Более того. Любовное удовольствие, возникающее в результате интимного сближения влюбленных, тем сильнее, чем более умелым и удачным было кокетство.

В этом случае мы можем провести аналогию с духовными любовно-психическими переживаниями. В главе, посвященной вопросам сексуальной любви, мы попытались доказать, что вдохновляющая, стимулирующая творчество сексуальная любовь во многом зависит от глубины эмоциональных, интеллектуальных и других духовных контактов влюбленных. С незначительными оговорками то же самое можно сказать и о связи между сексуальным удовольствием и кокетством. Сила, значимость и творческая мощь сексуального удовольствия зависят как от прочности духовно-психической связи влюбленных, так и от деликатности и нюансов кокетства, которое подготовило реализацию интимной любовной связи. Точнее, кокетство - важное проявление, реализация и "материализация" духовного общения, раскрывающего богатство душевного мира влюбленных.

Поэтому опытные женщины не только кокетничают (это делают вполне естественно и непринужденно и совершенно неопытные!), но и умело пускают кокетство в ход именно в нужный момент. Прибегая к столь сокрушительному "оружию" и действуя решительно, они пленяют мужчину, еще раз демонстрируя один из парадоксов любви: слабый пол в любовной борьбе часто оказывается намного сильнее, чем сильный. В результате женщина и мужчина достигают вершин "мастерства", душевной деликатности, благородства в любви.

Мопассан удачно отметил в "Милом друге" одну из разновидностей такого женского "мастерства" в уже цитированном нами отрывке. Описывая кокетство женщины в заключительной фазе любовной игры, Стендаль использовал весьма удачное сравнение: "И она сжимала его в своих объятиях и замирала, прильнув к нему, словно плющ к стене"^*.

^* (Стендаль. Указ. соч., с 117.)

Разнообразие человеческих характеров и индивидуальностей столь велико, что ни в коем случае не позволяет нам делать выводы о наличии какой-то связи между "гибкостью" и активностью в поведении женщины и женским кокетством вообще. Нередко умение кокетничать может смутить и даже оттолкнуть чувствительного и неопытного мужчину, вызвать в нем отвращение. Тем не менее, можно с уверенностью утверждать, что большинство мужчин благосклонно смотрит на кокетство, считая его одним из привлекательных женских качеств. Поэтому, а также по многим другим причинам, о которых мы уже упоминали, женское кокетство и обаяние следует рассматривать как трудное искусство, сущность которого в двух словах можно выразить как борьбу за счастье двух влюбленных людей.