6. Разнообразие - средство универсальное!

Потребность в разнообразии вовсе не выдумана развратниками. Она является законом жизни. Смена одних восприятий, раздражителей и усилий другими снимает усталость, освежает, стимулирует, открывает новые возможности. В любви разнообразие играет еще большую роль, так как через него активизируются до крайнего предела способности к восприятию, потребительско-гедонистические и творческо-созидательные стремления личности. Исключительная напряженность и обаяние любовных переживаний могут быть сохранены благодаря постоянной смене впечатлений и ситуаций, неожиданным поворотам, неизведанным впечатлениям.

Еще Монтескье в свое время писал, что разнообразие выступает как жизненный, психологический и эстетический закон и как неотменимая потребность^*. С этим согласен и Виктор Юго, писавший, что одно и то же, постоянно повторяющееся впечатление в конце концов утомляет, и что возвышенное, следуя за другим возвышенным, вряд ли может произвести впечатление, поскольку, между прочим, нужно отдыхать от всего, даже от прекрасного.

^* (История эстетики. Т. 2. М., 1964, с. 275.)

Закономерность разнообразия существует и проявляется в единстве с другой закономерностью - устойчивостью. Тот, у кого нет глубоких корней в действительности, кто не имеет четких и ясных возвышенных стремлений и идеалов, кто не проявляет последовательности и твердости, тот не может сохранить свои силы, применить их с пользой для дела.

Борьба этих двух, на первый взгляд исключающих друг друга начал пронизывает все сферы бытия и особенно заметно обнаруживает себя в любви. В этой области она крайне ожесточенна, поскольку затрагивает основы человеческой природы и сопровождается активизацией созидательных или разрушительных страстей. Здесь сталкиваются верность и измена, восхищение и разочарование, преклонение и ненависть, любовные чувства усиливаются или исчезают. Поэтому вопрос о регулировании взаимоотношения между разнообразием и устойчивостью является одним из центральных вопросов теории и практики любви.

Разнообразие и устойчивость в любви могут иметь как антагонистическую, так и неантагонистическую взаимозависимость. При антагонистической зависимости разнообразие противопоставляется устойчивости и исключает ее. В таких случаях счастья в любви пытаются добиться преимущественно (а иногда и исключительно) за счет смены партнеров. При неантагонистической зависимости разнообразие способствует укреплению устойчивости, а устойчивость углубляется через разнообразие. Противопоставление разнообразия устойчивости нередко ведет к неудачам, поскольку вступает, как мы указывали, в противоречие с основными потребностями жизни и человеческой природы. "Сотрудничество", сочетание разнообразия и устойчивости тоже не обеспечивает автоматического достижения положительных результатов, так как зависит от способа, который при этом применяется, и от людей, которые во все это вовлечены.

Диалектика разнообразия и устойчивости проявляется в двух основных областях - во взаимоотношениях влюбленных и в отношениях влюбленных к другим мужчинам и женщинам. Стремление к сочетанию разнообразия и устойчивости влюбленных, выражающееся в их отношениях к другим мужчинам и женщинам, может проявляться в исключительно сложных и противоречивых формах. Оно может привести как к положительным, так и к отрицательным результатам, в зависимости от границ, в которых оно простирается, а также от того, в какой форме проявляется и какие цели при этом ставятся.

Чрезмерная ревность, стремление изолировать любимого от всех остальных представителей противоположного пола (что неосуществимо само по себе) вредит любовной связи, поскольку грубо посягает на свободу и чувство достоинства партнера. Интимные же связи с другими мужчинами и женщинами почти всегда пагубно сказываются на любовных взаимоотношениях. Все вопросы, возникающие в этой сфере, сложны и разнообразны настолько же, насколько разнообразны характеры, привычки и образ мыслей людей. Поэтому единственный "рецепт", который мы можем предложить в связи с этим, это необходимость избегать крайностей.

Вторая сфера проявления диалектики разнообразия и устойчивости, на рассмотрении которой мы и остановимся, представляется нам сравнительно более ясной. Речь идет о взаимоотношении разнообразия и устойчивости в любовных взаимоотношениях в процессе реализации их любовной связи. Ясность вытекает здесь из принципиального положения о том, что в то время как однообразие притупляет и убивает любовь, разнообразие в отношениях освежает, укрепляет и развивает ее. Но, разумеется, укрепляет и развивает любовь не всякое разнообразие, а только то, которое подчинено устойчивости, которое ставит своей целью сохранение и укрепление любви.

При правильной принципиальной постановке можно найти правильное решение, преодолев все трудности и противоречия, которые встречаются на пути влюбленных. Сложности этой проблемы касается Джек Лондон в "Лунной долине": "Разнообразие - вот в чем тайна этой магии, вот ее золотой ключ... Будьте всегда под покрывалом, под многими покрывалами. Закутывайтесь в тысячи радужных сверкающих оболочек, в прекрасные ткани, украшенные драгоценными камнями. И никогда не давайте сорвать с себя последнего покрывала. Каждый раз набрасывайте на себя все новые, и так - без конца"^*.

^* (Лондон, Дж. Сочинения. Т. 6. М., 1956, 133-134.)

Эта прекрасная тирада - прославление разнообразия. Разумеется, каждой женщине хочется казаться различной, каждая пытается делать это. Каждой хотелось бы иметь "тысячи радужных оболочек", чтобы сохранить и усилить любовь. Трудность заключается в реализации этого в общем-то известного принципа. Мы можем согласиться с мнением героини "Лунной долины" миссис Хиггинс, что тайна неувядающей любви заключается в постоянном развитии личности, в вечном обновлении мыслей и чувств, в очаровании эстетизации и идеализации отношений, и все же это нисколько не приблизит нас к выяснению и решению поставленной проблемы.

К тому же при всей абстрактности рассуждений героини Джека Лондона в них есть определенные особенности, с которыми мы трудно можем согласиться. Героиня Лондона слишком уж подчеркивает антагонизм между мужчиной и женщиной, недооценивая и даже игнорируя взаимное дополнение, сотрудничество и обогащение. Из ее "инструкции" можно сделать вывод, что в любви друг другу противостоят чуть ли не непримиримые противники, каждый из которых стремится переиграть и обмануть другого. Новизна в их взаимоотношениях должна стать результатом скрытности и лукавства, а не доброй воли и совместных усилий. "Пылкий любовник", т. е. мужчина, предстает чуть ли не хищником, находящимся во власти единственного желания - обезоружить и подчинить себе свою "жертву". Такие мужчины и женщины существуют, и мы говорили об этом в первой главе, но не они являются носителями счастливой любви.

Другой существенный момент в "кредо" миссис Хиггинс, бросающий неверный свет на отношения между мужчиной и женщиной, это слишком явное пренебрежение мотивами, которыми руководствуются влюбленные в своем поведении. Из ее

интерпретации следует, что цель женщины - держать мужчину в постоянном напряжении, не давая ему удовлетворить свою страсть, в то время как цель мужчины - окончательно подчинить себе женщину, сорвать с нее "последнее покрывало".

Это слишком упрощенное, можно было бы сказать, элементарно-хищническое представление о стремлениях любящих. Гораздо правильнее было бы считать, что партнеры в любви стремятся дать друг другу счастье, что ради этого они способны на жертвы и лишения. Эта характерная для настоящей любви особенность проявляется в желании любящих как можно пристальнее присмотреться друг к другу, понять друг друга как можно лучше, как можно глубже. Тогда "таинственность" любовного счастья теряет свой мистический характер, "одевается" в чисто земное, причинно обусловленное "покрывало". Эти соображения подтверждают, что глубокая мысль миссис Хиггинс, как всякое новаторское предположение, скорее выдвигает новые проблемы, чем предлагает их решение.