Глава II

СОДЕРЖАНИЕ. Легализованная проституция в Египте.- Алчность египтянок.- Их несравненный талант возбуждать и утолять страсти.- Репутация египетских куртизанок.- Культ Озириса и Изиды.- Озирис - эмблема мужской природы.- Изида - эмблема женской природы.- Мистическая ручная веялка, священный тау и безбровый глаз на процессиях в честь Озириса.- Корова-кормилица.- Ладанки и фалус в процессиях Изиды.- Культовая проституция в Египте. - Развратное посвящение египетскими жрецами неофитов обоих полов.- Мнение Святого Эпифана об окультных церемониях.- Праздник Изиды в Бубастизе.- Осквернение трупов молодых женщин при бальзамировании.- Рамзанит, или Рамзес, проституировавший свою дочь с целью найти похитителя своих сокровищ.- Изворотливость вора, за которого он выдал замуж свою дочь.- Дочь Хеопса и большая пирамида.- Пирамида срединная.- Пирамида Мисеринуса и куртизанка Родопис.- История Родопис и ее. любовника Хараксиса, брата Сафо.- Железный вертел храма Аполлона в Дельфах.- Родопис-Дорика.- Эзоп под защитой этой куртизанки в обмен на одну из своих басен.- Царь Анасис, орел и туфля Родопис.- Эпиграмма Посидиппа.- Нократис - город куртизанок.- Проституированная Аршидис.- Птоломеи.- Птоломей Филадельфийский и его куртизанки Клейне, Мнезида, Потина и Миртион.- Стратонис.- Прекрасная Билистика.- Птоломей Филопатор и Ирена.- Куртизанка Хиппе, или Кобыла.

Египет с его морализаторствующими мудрецами и жрецами не остался в стороне от волны проституции. Соседствуя с финикийцами, египтяне развили с ними активные торговые отношения. Оттуда поступали благовония и пурпурные краски. Оттуда в своеобразной форме были заимствованы и некоторые религиозные догмы, элементы культа Венеры, хотя это название не носил ни один храм в империи Озириса и Изиды.

Между тем публичная проституция господствовала во всех городах и храмах. Ее нельзя было назвать гостевой: домашний очаг египтян оставался недосягаемым для иностранцев по причине страха, который они внушали жителям страны. Последние не связывали проституцию с религией, в силу чего она не носила культового характера. Это была легализованная проституция с присущей ей в те далекие времена наивностью и примитивизмом.

Законы разрешали, охраняли и оправдывали это занятие, приравняв его к коммерции. Алчные женщины продавали себя как товар, а мужчины, покупая его за деньги, не только не осуждали, но приветствовали такой вид торговли. Египтянки были столь же падкими на деньги, как и финикийки, но даже не пытались скрывать свою алчность под религиозной оболочкой. Зато они проявляли пылкость в любовных делах. Если верить свидетельствам Ктесиаса и Афинея, они обладали несравненным талантом возбуждать, воспламенять и удовлетворять страсти, особенно за хорошее вознаграждение. Египетские куртизанки приобрели всемирную известность и стремились сохранить приобретенную репутацию.

Что касается религии египтян, то она, как и все религии античности, обожествляла творящую природу под именем Озирис и Изида. Божество Озирис, или Солнце, олицетворял мужское начало, Изида, или Земля,- женское. Апулей, посвященный в тайны культа Изиды, приводит следующее заклинание: "Я - природа, мать всей Вселенной, всех вещей, владычица всех элементов, начало веков, первая среди всех божеств, царица умерших душ, древнейшая обитательница неба, воплощение всех богов и богинь... Я единственное божество, почитаемое во всей Вселенной под разными именами. Финикийцы называют меня Матерью богов, киприоты - Венерой Пафьенской..."

Как видно из этого заклинания, Изида была той же Венерой и ее мистический культ в аллегорической форме выделял вселенскую роль женщины, или женского начала. Что касается Озириса - ее мужа, то не служил ли он знаком мужского начала, или мужчины, который нуждается в участии женской природы для ее оплодотворения и возрождения?

Символом Изиды и Озириса стали корова и бык. Жрицы богини носили во время церемоний ручную веялку, отделяющую зерно от плевел. Жрецы бога носили священное тау, или ключ, открывающий самые прочные замки. Тау символизировал мужской половой орган, веялка - женский. Кроме того, фигурировал глаз с бровями или без них. Он помещался рядом с тау и входил в атрибут Озириса как символ единения двух полов.

Во время процессии в честь Изиды следом за священной коровой-кормилицей шествовали посвященные в культ девушки. Они несли тростниковые коробки, внутри которых находились пироги с дыркой посередине. Рядом шествовала жрица, прижимая к груди маленькую золотую урну. В ней был заключен фалус, по словам Апулея, "почитаемый образ высшего существа и инструмент самых сокровенных таинств".

Фалус, или мужской половой член, появлялся в египетских религиозных обрядах в самых различных формах. Он изображал часть тела Озириса, которую не могла найти Изида, собирая расчлененное тело своего мужа, жертвы гнусного Тифона. Так можно судить о культе Изиды и Озириса по его символам.

Священная проституция, казалось, должна была при подобном культе получить широкое развитие. Но она с самого начала замкнулась на храмах и жрецах, сделавших из нее доходное ремесло. Она воцарилась среди посвященных во всей своей нечистой силе, хотя ей предшествовали омовение, отдых и воздержание.

Земные власти перехватили полномочия бога и богини, употребили их на приобретение материальных благ, втянули в дикие дебоши неофитов обоих полов. Святой Епифан утверждает, что окультные церемонии дают основание определить нравы людей того времени как людей дообщественного периода. Это было повальное сексуальное смешение в самом непристойном виде. Геродот показывает нам приготовления к празднику Изиды, почитаемой в городе Бубастизе под именем Диана.

"Отправляются водой,- говорит он,- в каждой лодке много представителей того и другого пола. По ходу водного пути женщины стучат кастаньетами, мужчины играют на флейтах, остальные поют и хлопают в ладоши. Приближаясь к городу, лодки подходят к берегу, музыка и крики умножаются, раздаются оскорбления в адрес горожан. На берегу пускаются в пляс, в лодках непристойно задирают вверх подолы платьев. Эти сцены служат прелюдией главного действа вокруг храма, где ежегодно собираются до семисот тысяч паломников, чтобы предаться дикому разгулу".

Но самые страшные проявления культа Изиды происходили под землей, куда посвященные попадали только после длительных испытаний. Геродот - свидетель и доверенное лицо жрецов - не пишет об этом, но того, что он сообщает, достаточно, чтобы понять намеренные его умолчания. Египтяне религиозными предписаниями запретили торговать женщинами в храмовых обителях. Однако они допускались туда после длительной подготовки.

Все другие народы, исключая египтян и греков, торговали женщинами в святых местах. Они утверждали, что мужчины - это животные, что можно видеть разных тварей, совокупляющихся в храмовых пределах и местах, угодных божеству. Если бы их поведение не нравилось богам, животные не совершали бы подобные действа. Геродот не соглашался с этим, но и не раскрыл секретов египетских жрецов, с разрешения которых жил в Мемфисе, Гелиополисе и Тебесе.

Историк иносказательно сообщает о многих фактах, характеризующих личные и общественные нравы египтян. По некоторым деталям, изложенным мимоходом, можно судить о высокой степени разложения древнего народа. Так, тела молодых и красивых женщин отдавали на бальзамирование спустя три или четыре дня после смерти. Причина - страх надругательства над умершими. "Рассказывают,- пишет Геродот,- что поймали жреца на месте за этим преступлением".

История египетских царей, поведанная нам Геродотом, хранит два странных проявления легализованной проституции. Рамзинит, или Рамзес (царствовал около 2244 г. до н. э.), желая поймать дерзкого грабителя царских сокровищ, "прибегнул к средству, которому я не могу поверить",- говорит Геродот, доверчивость которого часто подвергалась испытанию. Он заставил собственную дочь заняться проституции, отправив ее распутничать и обязав принимать всех мужчин. При этом, прежде чем обслужить клиента, она должна была выведать у него самый сомнительный и злой поступок, какой он совершил в своей жизни. Грабитель, прежде чем явиться к дочери царя, отрубил руку у мертвеца и спрятал ее под плащом. Затем хвастливо признался куртизанке, что именно он украл сокровища. Принцесса попыталась задержать хвастуна, но в темноте ухватилась за руку мертвеца. Живой грабитель мгновенно скрылся за дверью.

Этот неожиданный поворот событий привел Рамзинита в восхищение: он помиловал грабителя и сделал его мужем своей дочери. Злополучная принцесса вышла из истории в лучшем виде, чего нельзя сказать о дочери фараона Хеопса, правившего в Египте в двенадцатом веке до н. э.

Хеопс построил громадную пирамиду, стоившую двадцати лет рабского труда и неисчислимых затрат. "Разоренный,- говорит Геродот,- он дошел до предела бесчестия, заставив свою дочь уйти в злачные места и извлекать у клиентов определенную сумму денег. Я не знаю, какова была такса, жрецы мне ничего об этом не сказали. Однако принцесса не только выполнила волю своего отца, но и решила с помощью своего ремесла воздвигнуть себе монумент. Она требовала у своих клиентов по камню на пирамиду. Именно из этих камней, как мне сказали жрецы, была построена пирамида в середине трех других".

Современная наука не может до сих пор сосчитать, сколько камней ушло на строительство этой пирамиды. Но интересно другое: сооружение столь дорогостоящей конструкции соответствовало материальным возможностям куртизанки. Так, несмотря на некоторые хронологические несовпадения, строительство пирамиды Мисеринуса приписывают куртизанке Родопис. Не будучи египтянкой, она сделала карьеру в Египте много лет спустя после царствования Мисеринуса. Родопис жила во Фракии во времена фараона Амасиса (600 лет до н. э.), была подругой баснописца Эзопа из Самоса. Ее купил, а затем привез в Египет Ксанф из Самоса, сделавший из красивого тела наложницы источник постоянного дохода.

Родопис очень удачно воспользовалась талантом куртизанки, и слава о ней привлекла многочисленных поклонников. Среди них был Хараксис из Митилен брат знаменитой Сафо. Он настолько увлекся прекрасной Родопис, что выкупил ее из рабства за большую сумму денег. Родопис, ставшая свободной, не покинула Египет, где ее красота и таланты щедро вознаграждались. Она нашла своеобразное применение нахлынувшему на нее богатству: десятую часть употребила на производство железных вертелов и по непонятной прихоти подарила их дельфийскому храму. Их видели еще во времена Геродота. Этот почтенный историк говорит о них как о "невообразимых вещах" и даже не пытается раскрыть смысл сделанного подарка. Во времена Плутарха об этом остались одни воспоминания, но народная молва соединила в единое целое вертела храма Аполлона Дельфийского и пирамиду Мисеринус, построенную за много веков до появления железных вертелов. В Египте до сих пор упорно относят эту пирамиду на счет Родопис.

По мнению одних, она одна платила за все, другие (Страбон и Диодор Сицилийский) полагают, что пирамида была построена ее любовниками, стремившимися завоевать внимание прекрасной Родопис. Как бы то ни было, можно сделать вывод о склонности куртизанки к строительству пирамид.

В Греции Родопис была известна всей стране под именем Дорика. Список ее любовников начинался с Эзопа. Настоящий урод, он посвятил прекрасной фракийке одну из своих басен, за что приобрел ее благосклонность. Поцелуй поэта открыл перед Родопис двери счастливой судьбы. Красавец Хараксис, которому она была обязана своей свободой и богатством, поместил ее в городе Нократис. Здесь она и принимала Хараксиса, когда тот приезжал в Египет по делам торговли. Родопис безмерно обожала своего возлюбленного и, чтобы доказать это, прерывала все свои связи на время пребывания в стране этого баловня судьбы. Кстати, любовные дела держали его в Нократисе сильнее, чем торговля вином.

Однажды во время очередной разлуки Родопис, сидя на террасе, высматривала на горизонте Нила парус корабля, на котором должен был приплыть Хараксис. Нетерпеливо дернув ножкой, она уронила туфлю, и та засверкала на ковре. Пролетавший орел мгновенно схватил ее и взмыл в небеса. В это время царь Амасис со своим двором находился в Нократисе. Орел уронил туфлю на колени фараона. Никогда тот не видел столь маленькой и изящной туфли. По его распоряжению тотчас же начались поиски обладательницы ножки, которая была обута в туфельку. Ее примеряли все женщины царства. И когда была найдена Родопис, фараон сделал ее своей любовницей.

Но и тогда она не смогла забыть Хараксиса. Греция прославила в песнях своих поэтов эту непреходящую любовь. Сафо, сестра Хараксиса, адресовала ей свои стихи. Посидипп в книге об Эфиопии посвятил ей следующие строки: "Бант оттеняет твои длинные косы, сладостные ароматы исходят из твоей развевающейся одежды. Столь же розовая, как и вино, которое искрится в твоем кубке, ты заключаешь в объятиях очаровательного и красивого Хараксиса. Стихи Сафо предрекают тебе бессмертие. Нократис сохранит обо всем этом память до тех пор, пока корабли будут радостно бороздить воды величественного Нила".

Нократис был городом куртизанок. Его обитательницы, видимо, извлекали пользу из уроков Родопис. Их шарм и умение в любовных делах были предметом постоянных пересудов в Греции. Отсюда развратники направлялись в Нократис и возвращались, полные впечатлений о местных куртизанках.

Последовательница Родопис куртизанка Аршидис достигла славы теми же средствами. Правда, ее популярность, по свидетельству Геродота, была меньшей, чем у Родопис. Известно, однако, что она назначала бешенную цену за свои ласки, разоряя даже самых богатых клиентов, не говоря уже о менее состоятельных.

Юный египтянин, безумно влюбленный в куртизанку, был готов на все ради нее. Однако состояние юноши было скромным, и Аршидис отвергла его притязания. Пылкий претендент не признал себя побежденным. Он призвал во сне Венеру, которая подарила ему в сновидениях то, за что он должен был так много заплатить. Узнав об этом, куртизанка заявила на суде о домогательствах юноши и потребовала от него плату за обладание во сне. Судьи нашли это требование спорным и мудро рассудили, предложив Аршидис представить себе, что она получила плату. Так был улажен конфликт.

Великая эпоха куртизанок в Египте связана с Птоломеями, царствовавшими в третьем веке до н. э. Среди известных девиц были гречанки родом из Азии. А почти все они начинали с игры на флейте.

Птоломей Филадельфийский имел многих прислужниц. Клейне выполняла роль виночерпия, ей были поставлены памятники, изображавшие женщину в легкой тунике с кубком в руке. Мнезида музицировала ему, Потина приводила в восторг живостью языка. Миртион извлекли из притонов возле причала: она возбуждала грубостью манер. Птоломей щедро оплачивал оказанные ему услуги. Так, храня нежные воспоминания об одной гречанке (или египтянке), он соорудил ей дорогой памятник. Этот сладострастный властитель питал особые симпатии к гречанкам: из Аргоса была приглашена прекрасная Биллистика из аристократического рода, на радостях очень быстро забывшая свое благородное происхождение.

Птоломей Эвержет, сын филадельфийского Птоломея, не разменивался, как его отец, на многочисленных любовниц. Он довольствовался одной - Иреной. Став губернатором Эфеса, он привез ее с собой и был верен ей до самой смерти.

Птоломей Филофатор оказался под пятой ловкой куртизанки по имени Агатоклея; та правила под этим именем Египтом, как своей спальней. Еще один Птоломей не прошел мимо второстепенной гетеры. Он называл ее Хиппе, или Кобыла, поскольку делил ее со своим конюшим. Особенно любил он выпивать с ней. Однажды, заливаясь вином, он воскликнул со смехом, хлопая ее по заду: "Кобыла много съела сена".